Алан медленно выдохнул и ощутил сосущее чувство в животе, который неприятно пробурчал, возмущаясь отсутствию внутри него питательных веществ.

За деревом, под которым сидел Алан, оказалась целая россыпь небольших грибов на тонкой ножке. Их покрытые странными многоугольными узорами шляпки фиолетового цвета не внушали к себе доверия, и Алан в очередной раз пожалел, что не уделил внимания таким, на первый взгляд, мелочам. С другой стороны – знал бы, куда падать будешь…

Неподалёку, ярдах в двадцати, обнаружилось несколько непримечательных кустарников с крупными темно-синими ягодами почти идеальной сферической формы, скрытыми в подобие коконов, похожих на нераскрывшиеся бутоны цветов. Съедобны ли они, Алан также не знал, а потому рисковать не стал и, отдохнув еще несколько минут, двинулся дальше, углубляясь в подлесок. Пройдя около мили, он, наконец, наткнулся на мчащий куда-то по склону лесной ручеёк с кристально чистой и холодной водой, и жадно припал к нему. Зубы моментально свело, и Алан поморщился от неприятного чувства, но не переставал пить до тех пор, пока не утолил жажду полностью. Умыв лицо, он вгляделся в собственное отражение и задумчиво хмыкнул. Алан-из-воды отзеркалил это действие.

«Значит, я – это все-таки я. Ну хоть не девчонка». – Невесело усмехнувшись, Алан поднялся на ноги, стряхнул прилипшую к коленям влажную почву и продолжил путь.

Прислушиваясь к звукам, Алан слышал незнакомое ему щебатание, глухие и пугающие поскрипывания откуда-то из крон, доносящиеся с разных сторон шорохи, но как ни пытался вглядеться, источники этих звуков себя не выдавали.

Лес становился все гуще, кроны почти полностью закрывали вид на небо, не пропуская свет, а спустя несколько миль деревья снова стали редеть. Вскоре лес сменился таким же подлеском, где Алан набрёл не то на звериную тропу, не то на протоптанную кем-то двуногим дорожку. Выбора у него не было, а потому ноги сами понесли Алана по тропке.

Петляя по подлеску, к вечеру дорожка вывела парня к окраине леса, который утыкался в крутой обрыв, нисходящий к берегу спокойной реки шириной не меньше полутора сотен ярдов. Здесь тропа изгибалась и шла вдоль берега вниз по холму, снова поднималась вверх и скрывалась на линии горизонта, где зоркий глаз мог подметить редкие верхушки тонких деревьев, похожие на торчащие из далёких холмов колья.

Когда Алан, тяжело дыша, преодолел очередной долгий подъем и мешком свалился на траву, небо вновь заполонили неописуемой красоты узоры, но восхищаться ими парень уже не мог: в желудке не просто тянуло, а ощутимо покалывало. Скончаться от голода решительно не хотелось, особенно после осознания факта, что прошли почти сутки, а «сон» так и продолжал оставаться суровой реальностью. Алан тяжело поднял голову, чтобы одним глазом посмотреть на бесконечную тропинку – и едва не поперхнулся воздухом: не более чем в полумиле над изгибающимся водным потоком мирно покачивался подвесной мост, конструкция, несомненно, ручной работы.

«Строить мост вдалеке от цивилизации явно нет смысла», – обнадежил себя Алан и, кое-как подобрав себя с земли, побрёл, слегка пошатываясь, по склону, стараясь удержаться от падения. По пути к мосту он еще раз попил на берегу реки, вымочив сапоги в воде, которая, к счастью, оказалась достаточно тёплой, справил нужду у одинокого кустика с соцветиями в форме четырехлистного клевера и поспешил дальше.

Мост на вид казался достаточно надежным: прочные обработанные доски, будто потемневшие от времени, были связаны с толстыми плетёными канатами по обеим сторонам, а от падения предостерегало подобие перил, аналогично собранных из отесанных брёвен и соединенных веревками потоньше. Держась за них, Алан неуверенно шагнул на мост, и тот мягко покачнулся, словно убаюкивая путника. Шириной он был почти в два ярда, поэтому идти, держась за оба веревочных ограждения, было невозможно. Алан старался двигаться ближе к центру, чтобы компенсировать баланс моста, и вскоре добрался до другого берега. Возле толстых брёвен, вкопанных в землю, к которым крепились несущие канаты, завязанные хитрыми узлами, стояла незамысловатая табличка из двух соединенных друг с другом тонких дощечек в форме дорожного указателя. На ней аккуратным почерком были вырезаны незнакомые Алану многоугольные символы, однако после непродолжительного всматривания в надпись смысл написанного, словно по наитию, сам всплыл в сознании: «деревня Клэрмо – 537 шагов».