– М-да, город окутан сетью агентов, однако жулики на грабёж как на работу – по два раза в неделю ходят, а у нас ни одного подозреваемого, – скривив губы подковой, сказала Пичугина. – Как так? – она, наконец, захлопнула тетрадь, отодвинула её Косте и строго посмотрела на Ухова.

–Так я ж ещё за дело не брался, – пожал плечами тот. Потом дурашливо развёл руки в стороны и залихватски воскликнул, – Вот сейчас, как выйду в чисто поле, как впрягусь, как наведу шороху! Эх, размахнись рука, раззудись плечо! Полетят клочки по закоулочкам! – Матвей даже ногой притопнул и руки в бока упёр, будто собирался немедленно вприсядку пойти вокруг стола.

– Та-ак… – протянула Пичугина.

Костя даже сел прямее и порадовался, что обращались не к нему, а к начальнику розыска – в голосе прокурора послышались нотки, напоминающие ворчание далёкого грома.

– Это что ещё за балаган?! Иван Иванович, мне кажется, что товарищ Ухов мой кабинет с цирком перепутал. Может быть, вы не того человека в помощь следствию назначили?

Иван Иванович Лыжин вместо ответа покосился на своего не в меру оптимистичного младшего товарища и хмуро сказал:

– Сядь, Матвей, не к месту сейчас твои хохмочки, – и уже обращаясь к участникам совещания добавил: – Вы не обращайте внимания на его выходки. Он хоть и придуривается иногда, но дело знает. Теперь про выступление Лукьянова. Видно, что он материалы дела проштудировал основательно, и предложенная версия кажется мне вполне вероятной, – тут Ухов издал смешок, и Лыжин одёрнул его: – Прекрати ухмыляться. Лучше память напряги. По последним оперативным данным появился в городе некто Седой. Кто это такой, нам ещё предстоит установить, Сделали мы запрос в Москву в Главный информационный центр. Под такой кличкой могут скрываться несколько персонажей, один другого краше… Одну минуточку.

Иван Иванович наклонился, вытащил из-под стола небольшой аккуратный кожаный портфель, щёлкнул блестящим замком и достал пачку печатной бумаги, несколько минут перебирал её – пачка была пухленькая. Нашёл то, что нужно, и проделал все действия в обратном порядке: листы – в портфель, портфель – под стол. Лыжин заговорил, глядя на только что найденные листы:

– Вот, например, один из них: Стариков Станислав Леонидович 1952 года рождения, уроженец Санкт-Петербурга, он же «Фикса», он же «Умник», он же «Старик», он же «Седой». Рецидивист. За плечами три ходки по тяжким составам. Год назад в очередной раз условно-досрочно освободился из колонии под Уфой, где отбывал наказание за разбойные нападения и нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего. Все эти художества совершены группой лиц под его руководством. С места жительства, где обязан был находиться под надзором, Стариков скрылся четыре месяца назад. Сотрудниками колонии характеризуется как прекрасный организатор – в колонии руководил отрядом строителей, пользовался безоговорочным авторитетом среди «сидельцев», тщательно и основательно подходил к каждому делу, жесток, хитёр, изобретателен, в личном общении обаятелен, остроумен, держится без подобострастия, но и без хамства.

Или вот ещё один кадр. Лавриненко Геннадий Павлович, 1955 года рождения, уроженец села Малые Рушники, Тамбовской области, освободился в прошлом году, подозревается в разбойных нападениях на дальнобойщиков, в розыске три месяца. В его «послужном списке», кроме всего прочего, похищение людей, в том числе детей, вымогательства, грабежи.

Или, пожалуйста, полюбуйтесь, Вахненко Иван Игнатьевич, 1963 года рождения, уроженец города Ростова Великого, подозревается в совершении нескольких разбойных нападениях и одном убийстве, заочно избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, тоже в розыске последние четыре месяца.