Пичугина во время доклада тоже не осталась спокойной: сначала убрала руку от лица и сцепила ладони на столе, потом подалась вперёд и подвинула к себе Костин гроссбух, рассматривая его рисунки. Наконец, когда Лукьянов замолчал, властным жестом разрешила ему сесть, откинулась на спинку большого офисного кресла, обхватив подлокотники, и долго молчала.

– Признаться, не ожидала, – сказала она. – Готовилась к скучному перечню следственных действий, а услышала развёрнутый анализ, да с перспективой! Приятно удивлена. Если Константин Иванович ещё и в положенные два месяца уложится и всё озвученное в жизнь воплотит…– она сделала многозначительную паузу. – Буду рекомендовать вас на повышение. Вы сейчас у нас просто следователь? Значит, станете старшим следователем. Оперативное сопровождение будет осуществлять третий отдел. Непосредственно, как я вижу, Иван Иванович определил Ухова, но при необходимости подключим всех. Розыск что-то добавит или возразит?– она посмотрела на оперативников. – Мне показалось, Матвей Ильич буквально рвётся что-то сказать. Прошу, мы внимательно слушаем.

Глаза всех участников совещания устремились на Матвея, и он резво вскочил со стула со словами:

– Тебе бы, Костя, романы писать. Это ж, какой сюжетец закрутил! А терминология – заслушаешься: «координатор», «агентура», «проникновение», «методы подхода и отхода»! Мы шпионов, что ли, ищем? Нет же! Обыкновенных, не отягощённых высшим образованием жуликов.

Он широко улыбнулся.

– Я, честно, так и не понял, с чего ты взял, что у нас «новая» группировка. В нашей области вообще все серьёзные группировки давно повывели. Да если б что-то такое появилось, не сомневайся, мы бы уже об этом знали. Только у меня…– тут Ухов хлопнул себя по губам, – пардон, это секретная информация. Не важно, сколько, но у каждого нормального опера есть агентура, и мы, в отличие от некоторых,– он выразительно посмотрел на Костю, – точно знаем и значение этого слова, и как эта система работает. К примеру, если я сегодня дам задание «своему» человечку, а он у меня, к слову, не один, чтобы он задал нужный вопрос пяти знакомым в интересующей нас среде, каждый из тех пяти, в свою очередь, поинтересуются ещё у пяти, и так далее. Разросшаяся в геометрической прогрессии сеть информаторов, образно говоря, «накроет» город, и через пару дней я получу необходимую информацию, задержу грабителей, и загрустят болезные в «обезьяннике».

Он снисходительно взглянул на Костю.

– Розыск – это вам не схемки рисовать. Сидя в кабинете, легко говорить: «Найди «координатора». А он существует? Не уверен. Зачем искать чёрную кошку в тёмной комнате, когда её там нет? Найду исполнителей – они сдадут организатора. Давайте, каждый займётся своим делом. Сыщик, – Матвей ткнул себя в грудь пальцем, – будет искать жуликов, а следователь, – небрежный взмах руки в сторону Кости, – грамотно оформит бумажки и отработает людей, которых я ему приволоку. И не надо обо мне беспокоиться, уж с планированием оперативной работы я как-нибудь справлюсь без всякой помощи. Нам, извиняюсь, не план расследования представили, а пыль в глаза пустили.

Пока Ухов говорил, Костя внимательно рассматривал узоры на стилизованной под деревянный срез полированной столешнице. Он не ждал, конечно, что Матвей скажет что-то хорошее, не в тех они были отношениях, но чтоб вот так просто обозвать всё ерундой и откровенно заявить, что не собирается подчиняться… Постеснялся бы начальства, что ли, тем более, что Пичугина только что высказалась одобрительно.

Лукьянов посмотрел на Ксению Андреевну, которая всё ещё листала его рабочую тетрадь. Костя завёл её с самого начала работы в следствии. С одной стороны там была таблица учёта материалов, находившихся в его производстве, с указанием основных «вех» работы: даты начала и окончания, фабула, данные фигурантов и тому подобное. С другой – если тетрадь перевернуть«вверх ногами» и открыть с конца как сначала – находились рабочие планы по каждому материалу. Тетрадь имела книжный прошитый переплёт, твёрдую обложку и большой формат страниц, за что, собственно, и звалась гроссбухом.