В селе Бегишеве в качестве постоянного уполномоченного держали заместителя председателя райисполкома. Его на две недели вызвали на семинар, и, о ужас, колхоз остался без уполномоченного. Нельзя, без уполномоченного никак нельзя! Уполномоченный – это Бог, если его нет – в колхозе разваливается любая работа, коровы перестают давать молоко, силос не заготавливается. И ветер не дует, и листья не трепещут без бога-уполномоченного! Ищут, ищут, никак не могут подобрать для Бегишева человека на две недели. Перевелись в Заинске пузатые громилы, способные рычать, как лев, пить за троих, есть за четверых. Указательный палец первого секретаря три раза прошёлся по списку активистов – и сверху вниз, и снизу вверх – тщетно, не осталось достойных кандидатур в районе! Как на грех, кто-то называет моё имя. Меня тут же доставляют в райком и приказывают: «Едешь!» Лиха беда начало, сажусь в тарантас и выезжаю в качестве полномочного представителя. Не успел я выехать за околицу, по-барски развалившись в тарантасе, как чувствую, со мной что-то произошло. На пеший люд, шлёпающий вдоль обочины – ноль внимания, на встречающихся красавиц даже не оборачиваюсь, наоборот, пытаюсь залихватски подстегнуть лошадь. Через некоторое время одумываюсь: говорят, люди быстро меняются, нет, не меняются – портятся. Впопыхах я уехал, даже совета спросить не успел, да и не у кого спросить-то, если честно: и Никитин, и Панфилов давно в деревне, на куриных желудочках жир нагуливают… Примерно на полпути я окончательно прозреваю. Глядя на заросшие сорняком поля, мрачнею, скрип тележных колёс раздражает, действует угнетающе, даже трелям жаворонков я не рад. Добираемся до Бегишева. В своё время народ здесь жил в достатке. Умудрялись даже арбузы выращивать. Шариф Камал приезжал сюда погостить, попировать.

Колхоз «Вперёд», председателя зовут Ярулла, крестьянин зрелых лет, ближе к преклонному возрасту. Местные кличут его Мыек (Усач).

Прежде чем вникнуть в дела, полномочному представителю по чину полагается вселиться в служебную квартиру. Совсем другой статус, можно и возликовать: ага, в этот-то раз вы меня мучить не сможете! Измождённый, потрёпанный, заезженный Ярулла-агай, грустно посмотрев на меня, хотел было обратиться к тётушке, охраняющей бак с водой в углу, но, передумав, устало машет рукой и уводит меня. Сам лично устраивает меня на квартиру. Вот это уровень! Вот это, я понимаю, почёт!

Бегло познакомлю с хозяевами квартиры. Глава семейства Леонид Макарович Герасимов – мой земляк, один из Верхне-Багряжских соседей, работает в Бегишеве фельдшером. Его жена Александра Михайловна Ямашева – учительница. Леонид – третий сын Макар-дэдэя, с детства отличавшийся непреклонной, гордой осанкой, в разговоре никогда не смотревший в глаза собеседнику, а куда-то в сторону или «за», в одному ему известную точку. Страннейший человек, никогда не выходящий из себя, руки всегда держащий по швам, словно они намертво приклеены к телу. К примеру, в клубе в самом разгаре игрища. Школа в те годы на подъёме, парней и девушек в избытке. У Леонида пора возмужания. Парень из бедной, многодетной семьи, и одежда на нём не ахти какая, но он же гордый, ему хочется первенства! Учительница из Нижнего села Катя – вся такая округлая, красивая – тоже здесь, и её младшая сестра среди девушек. Разорвав узкий подол, полуголая, лихо отплясывает Катя. Несколько парней проходу ей не дают, по очереди приглашают потанцевать. Леонид не танцует, разве будет он размениваться, возиться со всякой мелкотой, боже упаси! Один раз, проходя мимо меня, он спросил: «Есть у тебя карандаш?» Как на грех, я – такой же гордец, как и Леонид, – поэт, имеющий привычку прямо посреди игрищ записывать в самодельную тетрадку размером со спичечный коробок пару новых строк, даю ему карандаш. Леонид, вынув из нагрудного кармана блокнот, записывает в него крупными буквами всего два слова: «Среди врагов». Эти великие слова, не по годам зрелое тело Леонида, горделивый вид, таинственный взгляд, по которому никто ни о чём не мог догадаться, покорили меня. Бедный крестьянский сын Леонид превратился в моих глазах в сказочного героя, в батыра, достойного упоминания в народных легендах… Пока я отчаянно блуждал в поисках истины и справедливости, Леонид успел выучиться, получить профессию и жениться. И его жена – Александра Михайловна Ямашева, одна из тех светлых личностей, которые непосредственно повлияли на мою судьбу, сделали из меня писателя! Очаровавшая меня красивым голосом соловушка, украсившая мою молодость новыми, прежде не слышанными песнями, научившая меня страстно чувствовать и горячо переживать! Учительница, моя великая учительница, заменившая мне в этом глухом селе и оперный театр, и концертный зал, и симфонический оркестр, выпестовавшая в своих ладонях мою беспокойную, горячую, живущую ожиданием любви душу, приведшая меня в мир поэзии и татарской культуры. Ляля, Шамсекамар, Галиябану… Я помню каждый сыгранный ею спектакль, каждую старинную песню. Кряшенскую песню! Её неповторимый голос до сих пор звучит во мне, согревает сердце. И сегодня, когда я слышу пение Нафисы Василовой