Внутри дом Беркута сильно отличался от их замка. Рассматривая богато убранный интерьер, Удаган представил, как выглядело их жилище, когда Каракара еще не изгнали из дома Орла: пышные ковры, атласные занавеси, дорогие обои.

Беркут отодвинул портьеры и шагнул в столовую. Авиел и Удаган зашли следом и остолбенели, будто на них неожиданно наложили заклятие.

– Присаживайтесь, где вам удобно, – предложил Ифреам и упал на ближайший стул.

Но гости остались стоять.

– Что же вы? Не рады видеть нас? – во главе длинного стола сидел высокий седовласый мужчина. В отличие от Беркута, он надел дорогой камзол, так что легко мог сойти за энгарнского герцога.

Авиел перевел взгляд с него на полного мужчину с красным лицом и почти исчезнувшими от жира глазами. Под огромным мясистым носом блуждала доброжелательная улыбка. Он по-домашнему надел поверх холщовой рубахи вязаный светло-зеленый жилет. Рядом поглаживал одну ладонь другой старик в очках, опять в атласном балахоне, но на этот раз светло-коричневом, а не белом. И никого из слуг.

– Отчего же… очень рад… – наконец пробормотал Каракар. – Но брат не предупредил, что соберутся главы трех Домов. Я полагал, у нас состоится семейная беседа. А сейчас подумываю, что мне не место в столь достойной компании.

– Ну-ну, Авиел Каракар, – усмехнулся щеголеватый. – Не стоит набивать себе цену, особенно когда тебе протягивают руку помощи.

– Омри Орел, пусть Удаган вернется домой… – начал Авиел, но Лев перебил.

– Я остаюсь, – он сел на стул недалеко от Беркута, приняв вид послушного ребенка: уставился на взрослых во все глаза и даже руки на коленях сложил, показывая, что ничем мешать не будет.

Каракар собрался занять место рядом с Удаганом, но толстяк указал на кресло справа от себя.

– Садись здесь. У тебя достойный сын, и он знает, когда надо говорить, а когда молчать. Он будет свидетелем нашей беседы и, если захочет, выскажет свое мнение, но встретиться мы хотели прежде всего с тобой.

Каракар сел на указанное место – рядом с Тахашем Кротом, напротив Баал-Ханана Воробья. Создавалось впечатление, что руководить беседой будет Омри. Или ему уступили это право, потому что Каракар когда-то принадлежал этому Дому?

Воцарилась тишина. Потом Авиел не выдержал.

– Итак?

– Ты попал в стесненные обстоятельства, и твоя семья находится на грани вымирания, – Воробей всегда произносил фразы негромко и вкрадчиво.

– Первая часть верна, вторая нет, – нахмурился Каракар.

– Возможно, – одобрительно кивнул Баал-Ханан, – но надолго ли? Тебе уже 55, ты понимаешь лучше твоих молодых сыновей, что без Дома не станешь успешным купцом, да и вообще не выживешь. Быть купцом – значит, рисковать. А когда рискуешь, порой и теряешь деньги, товары. Дом тебя в этом случае поддержит. Одиночка разорится. С этим тоже будешь спорить? – Авиел промолчал. – Твои дети больше не будут изгоями. Они снова будут принадлежать дому Орла. Кроме того, мы оплатим твой заем энгарнцу. И дадим еще одну ссуду – беспроцентную и не ограниченную по времени возвращения в качестве подарка ко дню свадьбы Алета. Если Эль-Элион благословит, и Шела вернется, то в честь его возращения, а также в качестве подарка твоему первому внуку мы…

– Давайте ближе к делу, – зло процедил Каракар. – Чего вы хотите от меня?

Крот успокаивающе похлопал его по плечу.

– Не надо так волноваться.

– Что вам от меня нужно? – Авиел по очереди взглянул на присутствующих. Лишь глаза Ифреама он не мог видеть, тот по-прежнему сидел, опустив голову.

– Убей Охотника, – ответил за всех Омри.

Авиелу показалось, что он ослышался. Он безмолвно смотрел на Орла. Не выдержал Удаган.