– Меня учил отец, ваше высочество. Он очень любил историю.

– Я надеюсь, дамы, вашим детям достанутся такие же прекрасные отцы, каким был граф Меара! – пафосно произнесла Эолин.

Около часа понадобилось, чтобы кратко вспомнить всех, и наконец была рассказана история гибели дедушки и бабушки Эолин во время захватнической войны с Кашшафой.

В зале Славы осталось всего два портрета: королева Эолин с мужем и королева Эолин с детьми. Однако принцесса никого не стала о них расспрашивать.

– Дальше всё понятно! – провозгласила она и направилась к следующим дверям. – Идемте в Музыкальный салон.

Фрейлины шелестящей толпой направились за ней. А Илкер немного задержалась у этих портретов. Надо же ей хотя бы здесь взглянуть на сумасшедшего принца, раз вживую ни разу не удалось с ним столкнуться…

Он стоял за спиной у матери, двенадцатилетний подросток с напряженным, настороженным взглядом. Сердце Илкер ухнуло куда-то в желудок. Дыхание остановилось.

Эолин заметила ее отсутствие и тут же вернулась.

– Что случилось? – заинтересовалась она. Проследила за остановившимся взглядом Илкер. – Сильно возмужал, правда? – рассмеялась принцесса. Затем снова всмотрелась в фрейлину. – Только не говори, что ты не знала. Все знают, что принц называет себя другим именем, правда, дамы? – гул согласных возгласов разнесся по залу. – Его потому и называют сумасшедшим. Неужели ты не знала?

– Нет, – Илкер могла бы гордиться собой. Она ответила спокойно и даже как-то холодно, будто это внезапное открытие нисколько ее не взволновало. – Мне никто не сказал…

– Ну, теперь ты знаешь! Идемте в Музыкальный салон.

Девушка послушно присела в реверансе и последовала за принцессой, а в голове проносились все «случайные» встречи с Ялмари. Хотя теперь надо обращаться к нему «ваше высочество». Да уж. Она строила столько предположений о его тайнах, а всё оказалось так банально, что теперь даже удивительно, как она не догадалась раньше.

– Леди Лаксме! – в голосе принцессы слышалось раздражение. Илкер подняла на нее глаза. – Вы меня не слушаете? – ядовито поинтересовалась Эолин.

– Нет, – так же холодно ответила девушка, но тут же спохватилась. – Извините, ваше высочество. Новость оказалась для меня несколько шокирующей. Я исправлюсь.

И снова похвалила себя: вот как ответила, и голос не дрогнул, и глаз не отвела. Будто держит себя в руках. Будто не ушла только что земля из-под ног.

Принцесса недовольно поджала губы.

– Я надеюсь, ты всё же найдешь в себе силы исполнять обязанности фрейлины.

Илкер еле заметно кивнула:

– Я буду стараться.

Всё это время она, не отрываясь смотрела в глаза ее высочеству. И та не выдержала, опустила взгляд, спрятавшись за пушистыми темными ресницами. Впервые Илкер обратила внимание, что она не подкрашивает их, они от природы темные и густые – очень необычно для блондинки. Она не сводила глаз с Эолин. Та бросила на фрейлину быстрый взгляд и отвернулась. Потом произнесла капризно:

– Знаешь, если уж ты так шокирована, можешь пока пойти к себе. Присоединишься ко мне попозже, когда придешь в себя.

– Благодарю, ваше высочество, – Илкер присела в реверансе, развернулась и спокойно вышла. Она очень надеялась, что спокойно. Что это не было похоже на побег. Что она прошла это испытание и сохранила самообладание до конца.

Лишь у себя в комнате она упала в кресло и замерла. Горничные о чем-то перешептывались, глядя на нее, но не было сил реагировать на это. Всё стало как-то безразлично. К ней робко подошла Пайлун:

– Вам что-нибудь принести? Может быть, чаю?

Илкер подняла на нее взгляд, но смотрела будто сквозь нее.