Горничная вышла, и принцесса потрогала вспыхнувшие щеки. Они так пылали, что, кажется, приложи к ним бумагу – загорится. Девушка заглянула себе в душу: что ее так смутило? То, как смело Рекем вступился за нее, или бестактное замечание Векиры? Стыдно признаться, но ей было приятно слышать и то и другое. Но играть с чувствами других очень неприлично, поэтому, если придется видеться с маркизом, надо вести себя как можно сдержанней, чтобы он ни в коем случае не мечтал о несбыточном.

17 юльйо, Жанхот, королевский дворец

Семейный ужин, первый за этот месяц, где присутствовали все, состоялся. Как обычно, беседовали ни о чем, боясь затронуть опасные темы. Уже за полночь принц и принцесса покинули столовую, оставив королеву наедине с телохранителем.

– Как тебе это удалось? – спросила Эолин, пока они шли по галерее. – У меня не получилось!

– Он согласился ради моего приезда. Сказал, что только на один раз.

– Жаль. Но посмотрим. Я надеюсь, что помирятся, – оптимистично заявила Эолин. – Ты куда сейчас?

– Хотел уехать в Ецион-Гавер7, но Полад просил быть поблизости. Так что опять в домик лесника.

– Хотел уехать? – не поверила принцесса. – А как же Илкер? Она тут сохнет день ото дня.

– Кстати, о леди Лаксме. Мне нужна твоя помощь…

Они обсудили идею Ялмари на лестнице. Здесь принцесса должна была свернуть в галерею, ведущую к ее спальне, а принц, спуститься вниз, чтобы покинуть дворец. Как он и предполагал, Эолин восприняла его идею как очередное захватывающее приключение.

– Спасибо, сестренка.

– До завтра, Ллойд.

Ялмари чуть нахмурился, но промолчал. Слышать это имя из родных уст было неприятно, от других он терпел его потому, что они не знали правды.

Он доехал до домика довольно быстро.

Устроив лошадь в конюшне, взбежал на крыльцо. Распахнул дверь, шагнул внутрь и… задохнулся. Илкер была здесь. Он словно во сне брел по комнатам, повторяя ее путь: подошла к камину, дотронулась до спинки стула, постояла у окна. Поднялась в спальню, посидела на кровати. Аккуратно разгладила всё, восстанавливая идеальный порядок. Снова направилась к выходу. У самого порога он уперся кулаком в косяк и прижался лбом. «Ну давай, делай, как решил. Не видеться. Не разговаривать. Закончить всё разом, как будто ничего не было. Ты сможешь. Ты зашел слишком далеко, но ты знал, что сможешь остановиться. Должен остановиться». В глазах было темно от боли, а казалось, что темно было в душе. «Подумаешь, сердце из груди вынули. Ничего страшного. И без сердца люди живут. Давай!» – еще раз с каким-то ожесточением приказал он себе.

Стремительно вернулся в гостиную, выставил рамы одну за другой и постоял так, вдыхая запахи ночного летнего леса. Потом взбежал по лестнице в спальню и проделал то же самое там. Не раздеваясь, упал на кровать, уставился в потолок. Было такое чувство, будто из него утекла вся сила, все эмоции, желания. Не хотелось даже шевелиться. Он не ощущал ничего, кроме пустоты. Надо бы завтра приказать служанкам из дворца вымыть здесь всё с мылом и щетками…

17 юльйо, дом Каракара

Удагану не спалось. В последнее время происходило столько событий, что, казалось, еще немного и наступит обещанный в книге Вселенной конец зла: придут духи Эль-Элиона и выметут Гошту от всякой швали огненной метлой. Только, когда метут, пыль по всему дому стоит, а уж если метла огненная – всем достанется. Поэтому он должен быть ближе к семье. Да и у братьев, как назло, всё кувырком: Яст исчез, Алет вот-вот объявит войну Охотнику, и добром это не закончится.

В памяти всплыл весельчак Шела – темные волосы, озорной блеск агатовых глаз – он больше всех походил на отца. Братья между собой звали его Ястом. И в любви ему повезло, как отцу, хотя поначалу Авиел подозревал, что Катрис нужны только деньги – положение у семьи изгнанников тогда было не такое отчаянное. Но любовь молодых благополучно прошла все испытания, они даже не поссорились ни разу. Только вот счастье их было недолгим. Молодая жена даже не успела забеременеть. Если Яст погиб, Ал единственный, кто сможет продолжить род. Сам Удаган не в счет: что бы он ни делал, его сын не родится эйманом из дома Орла, и Каракар будет считаться проклятым. Нет потомков – значит, проклятый. Весь разговор. С проклятым никто не будет иметь дела. Вся надежда, что Яст найдется и у Ала всё наладится.