– Вот только не нужно умными словами мне тут по ушам ездить! Я думала, ты честный бизнесмен, на фирме какой-нибудь там… бытовой техники или по строительству чего-нибудь… А вы там напёрсточники какие-то! А я уж чуть не повелась Хотя ведь были, были, были у меня предчувствия, что безответственный ты мужик…
Петров ошалел от неожиданного обвинения:
– Я – безответственный?! Я?! Почему?
– Да потому! И за мной ухлёстываешь, и другие бабы, небось, имеются, и хоть бы раз презервативы купил! В общем так: чтоб я тебя больше в нашей аптеке не видела!
Петров попытался её успокоить, приобняв за плечи, но она отбросила его руку сильной ладонью массажистки.
Встала рывком и ушла, раскрасневшаяся от возмущения, не оглядываясь.
* * *
«Облом» – записал в тот вечер Петров в разделе «Блондинки» после строчки «аптекарша Настя».
И не мог успокоиться потом целую неделю.
Незванный гость
Агеев жил в большом городе, но приехал сюда из посёлка.
Наверное, и для бедных существует Фортуна, только особая, слабосильная, похожая на моль: иногда она проедает дырки в полной безысходности, и человек, долго мыкавшийся, например, без работы, вдруг пополняет планктон какой-нибудь фирмы, выбираясь из болота нищеты голимой.
Во всяком случае такое счастье обвалила эта Фортуна на Агеева, который хоть и окончил колледж, обучающий основам бизнеса, но наживал килу, подрабатывая грузчиком на рынке, жил впроголодь, за квартиру не платил уже несколько месяцев и с тоской ожидал дурных последствий.
Но однажды, когда было совсем худо, случайно вроде оказался в нужном месте и в нужное время: по объявлению, наклеенному на заборе, и фирма-импортёр «Лето» осчастливила его статусом менеджера, правда самого нижнего разряда, и твёрдым окладом, правда, очень скромным.
Агеев тогда, в пылу нежданной удачи, пошёл в церковь свечку поставить, встретил там батюшку, поделился новостью, батюшка сказал ему, вздохнув: «Радуйся тому, что имеешь», и перекрестил.
И Агеев сначала радовался, но потом городские контрасты зарядили его протестным веществом.
И по пятницам, сходив с литровой банкой в магазин разливного пива, – он покупал, по деньгам, самое дешевое – Жигулевское, пилил в гараж к соседу Витьку.
Машину Витёк продал давно, когда заболел сын и занадобилась операция, а потом и вторая, уже в Москве.
А гараж остался. Витёк называл его бункером, где он укрывался от жены и тещи, когда уж очень доставали. Ну, а по пятницам ждал там Агеев со своей банкой пивасика мочевого цвета и с кое-какой закусью – когда воблой, когда сухариками солеными, Агеев же выкладывал на табурет, застеленный клеенкой, какие-нибудь немного просроченные консервированные овощи или фрукты, которые попадались в партиях полученных фирмой от поставщиков. Их растыкивали по городским палаткам, чем, между прочим, Агеев как раз и занимался, заныкивая при этом себе банку-другую с мясным или овощным содержанием.
«Утруску» же эту сваливал на палаточников: мол, некие покупатели «просрочки» ею траванулись, и потом со скандалом свои бабки назад востребовали…
А чо, с такой-то зарплатой… Хочешь жить – умей вертеться…
Витёк – человек семейный, отводил душу, жалуясь ему на стерву-жену и сволочь-тёщу, добавляя каждый раз новые подробности их зловредных затей, Агеев же после смерти тетушки жил один, потому что Люська, с которой он иногда перепихивался в ее же душной торговой палатке после закрытия «заведения», в счёт не шла.
Он изливал Витьку душу, раскалённую вечной несправедливостью жизнеустройства: «одним бублик, а другим, блин, дырка от бублика»!
– Прикинь, братан, мы с тобой приспособились жить, как тараканы, крошками питаясь, а они по ресторанам деликатесами пузы набивают! Это почему так?! А деткам ихним везде зелёный свет! Вот у нас, в фирме Старцев Альберт – сынок ну, того балабуза, который все аптеки в нашей области лекарствами со своей фабрики затыкивает, года не прошло, он уже помощник начальника подразделения! Такой весь из себя царь зверей в джапановском костюме! А шевельнись я насчёт хоть какого повышения маломальского, так сразу в морду ткнут: «Ты университетов-академиев не кончал, у тебя что – английский на уровне С1, водительские права категории В, ты в Оксфорде ума набирался? Ах, нееет! Так куда лезешь?!