- Эээ! Есть надо хорошо-о!

- Да где же я тебе здесь долму найду?! – буркнула Горянова себе под нос, изумляясь внутреннему диалогу, но послушно вернула на полки взятое непотребство и побежала вниз, где известная фирма крутила роллы.

- Свеженькое, полезное, – решила Даринка, таким способом успокоив разбушевавшуюся армянскую совесть.

Набрав три разных сета и заменив газировку на домашний лимонад, Горянова, нагруженная пакетами и невероятно довольная, уже бежала к лифту, как вдруг в витрине нового магазина текстиля увидела их: две маленькие, кружевные шторочки-кафе, на пол-окна, сделанные в стиле деревенского ретро. Сразу вспомнился приветливый деревенский домик, натруженные, узловатые руки и тёплый мягкий взгляд пожилой женщины. Даринка вздохнула и пошла за ещё одной покупкой, ведь она уже знала, на что потратит вечер.

***

ГродинКа работала в обычном режиме. Даринку встретили бурными криками, которые в большей степени относились не к её драгоценной персоне, а к тем вкусно пахнущим пакетам, что она держала в руках.

- Меркантильные вы люди! – сияла улыбкой Горянова, наблюдая, с каким азартом народ, сдвигая бумаги в сторону, раскладывает яства на столе и бежит к кулеру за одноразовыми стаканчиками, чтобы потом кружки не мыть.

Олька Завирко, плотоядно облизываясь, доставала из стола свою заветную вилку (она так и не научилась есть палочками).

- Народ! Давай скорее поедим, – подгонял всех Маркелов, – а то сейчас начальство набежит, и нам ничего не останется! Начальство-то у нас прожорливое!

- Горянова,– набивала рот роллами Ирка Шапутко, – нам тебя здорово не хватало. Без тебя прямо тоска! Вот тоска! Савёлов с лица спал! Грустный ходит!

- Ага! – язвительно протянула Завирко, – прям действительно ходит… Ходок наш! Так грустил, что сам курицу себе привёл!

Шапутко кинула осторожный взгляд на Завирко и покачала головой.

- В смысле? – уточнила Даринка, потянувшись за запечённым роллчиком с угрём.

- В том самом! Зайку себе в курятнике завёл! – заржал Маркелов, обмакивая сырный ролл в соус и отправляя тут же в рот.

- Да ладно! – искренне удивилась Даринка. Шеф никогда не смешивал работу с удовольствиями.

- Не смешивал… – многозначительно повторила Завирко. – Ты только за порог, а он того! Курицу притащил и зайкой сделал!

- Мичурин, блин! – снова заржал Савва.

- Какой Мичурин?! – возмутилась махровой необразованности Шапутко. – Тот по ягодкам был, а экспериментами над животными у нас профессор Преображенский занимался. Тот из собаки человека скальпелем сделал…

- А Савёлов из курицы зайку сгондобил, только с помощью другого инструмента, – засмеялась Завирко, накалывая вилкой очередную роллину.

- И какая она? – чуть погодя, поинтересовалась Горянова, сосредоточенно, в третий раз, пытаясь ухватит палочками разваливавшуюся на глазах филадельфию.

- Сама сейчас увидишь, с заказа прибежит. Только ты не удивляйся сильно, ладно?

- А есть чему удивляться?

Народ переглянулся и ехидненько так засмеялся, не ответив.

- А где Лиля?

- Так с курицей на объекте, она ж теперь начальница, наша Лилия Павловна, Маринку двинула в декрет.

- Да ладно! Маринку в декрет её муж двинул…

Еда стремительно исчезала, и Маркелов уже завёл привычную историю о том, что такой знатный перекусон неплохо было бы «залакировать» коньяком, как тяжёлая офисная дверь отворилась, являя Даринке двух очаровательных дам, одна из которых была Лиля Павловна, удивлённо и растерянно взиравшая на образовавшийся бедлам, а вторая… вторая…

Горянова даже задохнулась. Высокая, тонюсенькая девушка, с черноволосой волной до попы, с огромными оленьими глазами и третьим размером бюста взирала на всех с очаровательной улыбкой. Ей на вскидку было лет двадцать, а то и меньше… И она кого-то смутно напоминала…