Тангира добралась до конюшни, но в ней никого не оказалось, даже коней. Должно быть их выгуливали. Барика огляделась, даже сделала пару усилий и пошвыряла кое-где разбросанное сухое сено. Не найдя своей обуви, она направилась за конюшню, на территорию для выгула коней.

За зданием конюшни были сооружены два отгороженных загона. В одном из них свободно бродили кони, во втором Барика увидела молодого парня. Словно военачальник, он с легкостью восседал на элегантном коне кремового цвета. Закатанные рукава рубашки оголяли крепкие мужские руки, державшие поводья. Его мускулистые ноги подстегивали коня к прыжку через расставленные препятствия для бега. Конь с легкостью их преодолевал под управлением этого ловкого парня, который, по-видимому, был сыном конюха Муртака. Тот самый парень, который принес ее на руках, на этих сильных мускулистых руках. Барика зажмурилась, отгоняя от себя воспоминания. Она покраснела и вспомнила, что ей так и не удалось по-настоящему испытать радость интимной близости. Туран был очень нежен с ней. Его тело было крепким и сильным. Но короткий акт их любви принес ей только боль и разочарование. Туран обещал повторить, но уснул в то же мгновение.

Барика оперлась о стену для равновесия и глотнула из своей бутылки, чтобы подавить жалость к себе. Она вспомнила, что не умывалась и не расчесывалась. Сегодня она даже не посмотрела на себя в зеркало, а этот домашний халат уже очень стар и ужасен. Ее не должны видеть в нем молодые люди, пусть даже и слуги.

Барика развернулась, торопясь, чтобы ее не заметили, но ударилась лбом об бетонную стену. Бутылка выпала из ее рук и, упав на камень, со звоном разбилась.

– Эй! С вами все в порядке?

Он ее заметил.

– Хозяйка Барика! – в его голосе, кажется, прозвучали нотки сарказма.

Тезер спустился с лошади и подошел к ней.

– Вы ударились?

Что же она такая неповоротливая! Барика растирала свой лоб, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Вы не порезались? – продолжал расспрашивать он, всматриваясь в ее босые ноги и осколки бутылки.

Барика наклонилась и посмотрела вниз: грязные ноги, грязь под ногтями. Глоток архи спас бы сейчас ее от стыда.

– Все в порядке, – вздохнула она и подняла голову.

Ее глаза встретились с его серыми как туман глазами, выделяющимися на фоне смуглого лица и темных волос. Сын слуги был выше ее на голову.

Он, наверняка, видел ее растерянный взгляд и потрепанный вид. Его глаза, казалось, вот-вот засмеются над ней. Мягкие губы расплылись в полуулыбке.

– Я сегодня плохо спала, – словно оправдываясь, пробормотала Барика и поправила складки халата. – Я искала свои туфли. Я думала, что оставила их в конюшне.

– Я их не видел там, – его глаза стали серьезными, но полуулыбка осталась.

Возможно, это его формальная улыбка вежливости.

– А я приходила в обуви?

– Я не рассматривал ваши ноги. Но наверняка у вас найдется еще пара туфель, помимо потерянных.

– Есть! Конечно же, есть! – у нее вспыхнули щеки. Действительно, зачем она поплелась искать свою обувь? Нужно было приказать Асиде открыть сундук.

– У вас больше нет других занятий?

От такой наглости краски стыда на лице Барики превратились в краски гнева.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать?

Конечно же, он не видел в ней молодую прекрасную девушку. Она запустила себя так, что даже сорокалетние мужчины не посмотрят в ее сторону. Но видеть в ней хозяйку, он просто обязан.

– Я… я уволю тебя и твоего отца! – громко заявила хозяйка земли, просверлив парня глазами.

– Простите, я совсем не хотел вас обидеть, – проговорил Тезер. Слова Барики его совсем не испугали, но он должен помнить о своей цели. – Скорей всего я не так выразился. Я лишь хотел предложить вам свои услуги по обучению верховой езде, если других важных дел у вас нет.