Форкис появился через восемь дней вечером. Вместе с ним с опозданием на шесть дней от обычно установленного срока прибыл персидский отряд во главе с прежним десятником. Загрузили всё, что следовало, но, вопреки ожиданию мастеровых, персы не тронулись в путь, а расположились на отдых, по-хозяйски устроившись в их жилище.

Лишь теперь, когда Форкис остался со своими людьми в мастерской, он присел и, внимательно оглядев сперва помещение, затем их, тихо произнёс:

– До рассвета все мы уходим с десятником. Нужно собрать и погрузить инструменты. Забираем всё, что здесь есть. Ничего не оставляем. Не уверен в том, что когда-нибудь мы вернёмся сюда.

Он замолчал. Сказанное поразило всех. Никто не решался нарушить воцарившуюся тишину, столь необычную для этого заведения. Отпив большой глоток воды, Форкис продолжил:

– Присядьте. Чего стоять-то. Теперь многое переменится для всех нас. Я даже не знаю, к лучшему оно будет или нет. Не буду томить вас. Через несколько дней вверх по реке, к самым дальним границам уходят корабли с войсками. Нам велено идти с ними. Что там случилось, мне неведомо. Одно понятно: в этом походе персам нужны будут мастеровые, такие как мы.

Все внимательно слушали, не отводя от него глаз, затаив дыхание.

– Дантал, я пытался настоять на том, чтобы оставить тебя здесь, но они даже не стали выслушивать меня, – Форкис с горечью посмотрел на стоящего у двери брата и не в силах выдержать его взгляда уставился в посудину, что вертел в руках, расплёскивая холодную влагу.

– Это хорошо, – думая о чём-то, неожиданно произнёс юноша.

– Что хорошо? – недоумевающе бросил старший брат.

– Это я так, о своём, – улыбаясь, спокойно ответил тот.

– Я почти договорился с этим десятником. Ты сейчас должен уйти и где-нибудь переждать наш уход. Искать тебя не станут. Ну а дальше… – Форкис запнулся на полуслове и замолчал. Устало проведя рукой по лицу, он продолжил: – Дальше… дождись прихода купца Диагора и… В общем, он не бросит тебя одного. Ты только объясни ему всё. Он поймёт.

Форкис вздохнул и, часто и нервно моргая, вновь приложился к чаше.

Скрипнула дверь. Все невольно взглянули в её сторону. Дантала там не было.

Дом греческого купца Прета, с кем водил дружбу старец Диагор и у кого всегда по прибытию в Навкратис останавливался в гостях, находился недалеко от мастерской Форкиса. Ничем особенным он внешне не отличался от всех остальных строений, расположенных в этом ряду. Каменное одноэтажное жилище высокой серой стеной отгораживалось от улицы, сообщаясь с ней широкими, низкими арочными воротами, черневшими старым деревом в самой её середине.

Дантал, знавший с недавних пор почти каждый закоулок этого двора, тенью промелькнул вдоль боковой более низкой стены и, бесшумно перебравшись через неё во внутренний сад, скрылся в темноте, среди кустов олеандра.

Ортия, не ожидавшая его появления в столь поздний час, направляясь в дом, уже у самой двери услышала его приглушённый голос. Опустив на ступеньку небольшой кувшин, оглянувшись, она осторожно направилась к нему.

– Что случилось? Почему ты здесь? Уже ночь, – взяв за руку, она повела его подальше, к задним строениям.

– Твой отец ещё не вернулся?

– Нет, а что?

– Это я так, просто спросил.

– Ты что, из-за этого пришёл?

– Нет. Хотелось увидеть тебя.

– Всё-таки ты странный какой-то. Мы же договорились и увиделись бы завтра. А если бы я уже спала?

– Понимаешь, завтра мы не сможем встретиться, – юноша замолчал.

Уловив в его голосе необычное волнение, девушка встревожилась и вновь взяла его за руку, но уже крепче сжимая пальцами его жёсткую ладонь.