– Ну смотрите, это ваше дело… Но занимать эти покои после того как их обрыскает столько посторонних людей… я не собираюсь! – после вынужденного отступления взвилась она снова почти с гневным недовольством, – Так, крестная! – обратилась она так к дуэнье, по праву кормилицы и давшая ей сие загадочное и неизвестное доселе имя. – Собирайте мои вещи обратно в сундук! … Проходной двор какой-то!

…Дождавшись когда та спешно скроется в соседней комнате, обернулась, высматривая среди столпившихся, подходящую кандидатуру /в это время как раз через двери пробирался Пираже/.

– Иди вынеси отсюда мой сундук с вещами.

Пираже послушно пошел исполнять ее приказание, проходя возле с осторожным отклонением. Княжна Мальвази продолжала стоять не сходя со своего места посреди прохода между столом и диваном вовнутрь комнаты, откуда хорошо было видать куда завернулся француз, и куда сейчас зашел Пираже…

Уже было выиграно много времени, но она продолжала стоять закрывая собой, но более своим наружным неприкосновенным полем прохождение вглубь покоев, вместо этого заставляя пришедших стоять на ее обозрении. Долго не высматривая, Мальвази остановила свой выбор на ближайшем к ней бароне д’Танке и легким жестом руки указала ему.

– И ты, иди помоги ему.

…Остановив на нем выбор как на самом недоходчивом и еще к тому же крепыше.

Сундук на колёсах везомый Пираже впереди и бароном д’Танком в хвосте, проследовал на глазах у всех к дверям и за ним в коридорную галерею вышли княжна Мальвази с Крестной.

В башню. – приказала сеньора, держа через руку легкую кружевную накидку. Покои, которые она не долго собираясь покинула были для нее временные, лишь на продолжение празднества. У нее имелись постоянные, отведенные только для нее покои, находившиеся в противоположном углу, но их она отдала своей подруге герцогине Неброди, приехавшей с отцом, а вернее их у неё забрали. Сейчас переселяющаяся княжна Мальвази шла по гулкой мрачных тонов галерее в дальний конец.

С последних времен та часть дворца претерпела значительные изменения, но на нижнюю башенную площадку перед винтовой лестницей можно было попасть все-таки же с самого низу через узкий коридор. Однако в длинное вытянутое тело башни в угоду сравнительно крутоватому подъему внутри нее попасть на нижнюю площадку с внешней стороны улицы было уже невозможно, внутренности дворца отделялись от внешнего замурованным дверным проходом и тупик видевшийся на окончании бордюрной дороги действительно являлся таковым.

Княжна Мальвази выбрала башенку еще и потому, что она всегда пустовала от гостей. Сырой, неприкрытый ничем кирпич и камень влек ее вверх вслед за упирающимся бароном д’Танком, на которого приходилась основная тяжесть при вознесении наверх, должно быть от неимоверных усилий и подумавший почему сундук с вещами княжны такой тяжелый?

Наконец они достигли внутренней комнаты самой башенки, где д’Танк с тяжелым вздохом поставил ношу там, где было указано и поскорее убрался на выход и спуск.

Крестная сразу захлопотала с постелью, а Пираже было тихо приказано осмотреть чердак и идти с тем же… вниз закрыть или встать у дверей.

Франсуа и Мальвази предпочли пребывание наедине друг с другом, спускаясь вместе вниз, ступенька за ступенькой в медленном молчаливом движении во мраке, но чисто внутренне ощущая рядом идущего. Самое многое и самое смелое на что он смог решиться и сделать; это взять ее горячую трепетную руку в свою, чувствуя в ее непротивлении всю серьезность совершаемой связи… Связи главным образом внутренней, интимной, только между ними, через руки.