Вместе с бодростью духа к нему снова начало приходить то необычайное дерзостное состояние, позволявшее ему любую какую бы то ни было опасность игнорируя в целом, расчленять на составные, выставлять в очередь и изничтожать в отдельности, так уже было у стен Шандади, так снова складывалось с его живейшим участием на сей раз.

Он пробежал по цветочной клумбе, увязая ногами в рыхлой, часто поливаемой земле и в хрупких шелестящих стеблях, за клумбой, окруженной кустами со всех четырех сторон. С нее он сразу выбрался на полукружную дорожку и только здесь разобрался, где находится. Что сопряжено было с оглядыванием стоя на одном месте. Позади настигало целое сонмище, молча преследовавших его гвардейцев, сигавших через кусты в подражание ему, но заметно при этом убавляясь падающими. Впереди со стороны светящегося шутихами и фейерверками дворца через такие же зеленые кустово-цветочные насаждения к нему пробирались еще неизвестно сколько черных мундиров. Узкая беломраморная дорожка, изгибающаяся на свой конец виделась пустой, но у шевалье Франсуа хватило расчетливости не принимать ее во внимание, а лишь некоторое время использовать ее для свободного пробега, зорко наблюдая за передними оставляемыми в стороне позади и заставляя преодолевать лишние преграды кустов.

По-видимому он окончательно разорвал все нити облавы на него, дорожка продолжала оставаться свободной, но только стоило ему об этом подумать, мня себя спасшимся, тут же как в опровержение его слов на пути у него возник грозный крепыш, контурные линии которого четко отсвечивали на свету из окон фасада дворца. Чуть не наткнувшись на крепыша, не подготовившись к тому, он еле увернулся и затем вообще отскочил назад от нового прямого выпада. Неожиданное дело ему приходилось отбиваться и отступать! Когда как за эти секунды ему бы по идее следовало пробежать и оставив передних преследователей в стороне, углубиться в зелень. Но приходилось надолго связываться с непроходимым крепышом. Тогда решил самым наибыстрейшим образом отбежать назад, увлекая за собой того, не очень-то увлекшегося на этот обман, и оторвавшись на несколько шагов улучшив момент, на другой обман шевалье Франсуа запрыгнул на высокую по той дорожке кустовую ограду, быстро перевалился с упругого гребня на другой край, а затем так же быстро возвратился назад и ступив ногами на плиты в несколько шагов достиг завязшего в кустах гвардейца, еще раньше выбив из его руки шпагу, поднял оную за эфес второй рукой и не обращая внимания на свалившийся подле телесный бочонок, бросился наверстывать упущенное, сторонясь кустов и держа обе шпаги на изготове, чтобы в случае отбить возможные выпады клинков.

До горящего светом фасада, оставалось уж не так далеко, он виделся крупным планом, но ничего невозможно было поделать, чтобы хоть как-то подать о себе знак, чем привлечь внимание гостей. У него при себе не имелось ничего огнестрельного, дабы выстелить отсюда хоть в одно окно, чем переполошить весь бал.

Д«Обюссон давно приметил и другое: гвардейцы старались вовсе не шуметь и особенно сейчас пока не разносилась музыка. Но это мало помогало, охота продолжалась с прежним рвением. И шевалье Франсуа продолжал гнать туазовыми шагами по изгибу вправо, внимательно вглядываясь вперед, дабы не столкнуться еще раз с таким же каким-нибудь бугаем, на которого пришлось бы потратить последние остатки времени.

Заместо буйных округлых контуров, его поджидала плотная масса черномундирников, заметив его, двинувшаяся навстречу. Продолжая бежать на них, но не собираясь ни в коем случае сталкиваться, он не знал, что предпринять, отдаваясь на волю инерции, а не светлой мысли, машинальности, а не трезвому расчёту шевалье Франсуа заметил продольную дорожку свернул по ней с места скрещения вправо, успев это проделать быстрее, нежели встречные перерезали ему путь. Когда же они добежали до угла и завернулись, то никого на боковой дорожке не заметили, кроме своих же, забегавших на нее с дальнего конца, обрывавшегося, подходя к широкому белому руслу центральной лестницы. Франсуа перед этим удачно ловко перемахнул через ограду кустистой акации; сделать это было в его положении тем сложней, что теперь у него в руках находилось сразу две шпаги, а колкие обрезанные веточки представляли большую опасность для уязвимых мест лица. Он уже бежал по насаженной зелени, выскочив на тропинку, протоптанную насаждателями, и здесь столкнулся с еще двумя черномундирниками, намерения которых были хорошо понятны, по приготовлениям к схватке с криками, каковыми они его встречали. Но шевалье бежал, преодолев то разделявшее их расстояние, по которому он был уязвим метнутому кинжалу и с наскоку напал на ближайшего, произведя одной шпагой обманный круговой удар, отвлекающий действие противной шпаги, второй же своей нанес удар по горлу. Заместо павшего встали опять двое и за ними еще кажется подоспел третий; сколько их было охотников попробовать его шпаги Франсуа не знал, и не догадывался, он лишь только нападал работая обеими руками, одновременно с равной точностью и силой, и выиграл положение, прижав обоих что называется к стенке. Кончики клинков его шпаг не тот так другой, то и дело со свистом рассекая воздух проносились перед уклонявшимися от них лицами, нанеся в один такой раз простейший прямой удар меж ребер одновременно.