– Не забудьте поцеловать мужчину после соития, – напомнил мобильник.

– Он уже спит, – ответила Надя.

Я лежал с закрытыми глазами и думал о других.

Тоня встретилась мне случайно, она была такой смешной, когда глотала рыбу с чешуёй. А потом мы много дней бродили по лесу, я стрелял белок голыми руками, она собирала ягоды. Когда ей стало тяжело носить нашего ребёнка, она шла, опираясь на меня. Но мы всё равно шли к фронту. Ребёнок толкался в её животе и мы оба замирали от счастья. И вдруг всё оборвалось. Жить больше не хотелось.

Катя была совсем другой, поначалу я просто плыл по течению, наверно, один бы я не выжил, а так – хоть с кем-то. Постепенно Катя стала смыслом моей жизни. Чем я там занимался? Какой-то глупостью. Собирал деньги на жизнь. Никаких диссертаций, никакого творчества. Но я любил. Не как Тоню, но любил. Какая-то мысль снова шевельнулась в моей голове.

– Спи уже, – Надя ткнула меня в бок. – Забудь своих дикарок.

«Почему я не люблю Надю?» – спросил я себя, проваливаясь в сон. «Она же – идеальная, я сам себе её такой выбрал».

3

– Как съездил?

– Нормально.

Эдик и Толя разводили костёр.

– Иди, налови рыбы, – промычал Эдик.

Я вздрогнул. Тоня выглядывала из-за кустов и вскидывала брови в восхищении: «Голыми руками».

– Не хочется, я лучше пособираю хворост, – промямлил я.

Толя удивлённо посмотрел на меня:

– Ты у врача был?

– Когда?

– После поездки.

– Да, мне отращивали руки и ноги.

– Даже так? – Толя покачал головой.

– Амплитуду мозга проверили? – встрял Эдик.

– Не знаю. Не спрашивал.

– Ясно. Твоя Надя просто дура, – констатировал Эдик.

– Тише, друзья, не спорьте. Каждому – своя женщина. Коле – такая , тебе – другая.

Я перегнулся пополам и зарыдал:

– Не хочу Надю.

Эдик залил водой разгоревшийся костёр, а Толя закинул меня в машину:

– Везём ко мне.

4

В клинике стояла тишина. Выходной, пациенты разъехались по домам.

– Амплитуда – нормальная, – удивлённо протянул Толя.

– Посмотри эмоциональное состояние, – подсказал Эдик.

– Я и так вижу, что не в порядке, – буркнул Толя.

Толя был хорошим врачом, но не гением. Поэтому мы в критической ситуации выполняли приказы Эдика.

– Посмотри по всем показателям.

Толя послушно подключил прибор:

– Ничего особенного, всё в норме. Отклонения незначительные.

– Катя, не вези меня сегодня на расстрел. Мы же хорошо живём. Ребёнка заведём. Я только деньги насобираю. Тоня, не садись в этот эшелон, подождём следующего.

– Что он бормочет? – Эдик схватил наушники и нацепил на голову. Помедленнее, слов не разобрать.

– Да, ерунда. Я сбрасываю его воспоминания из прошлого. Как обычно, от более свежих к более старым. Пробормочет и успокоится.

– Нет, – я подскочил из кровати, – не стирайте, ничего не стирайте. Я женюсь на Наде, мы воспитаем нашего сына. Только не стирайте. У меня – диссертация. Защита на носу. Серова. Тоня Серова из …., – я бессильно уронил голову на подушку.

– Как дела, путешественник? – Эдик деловито поправил мне одеяло.

– А где Надя? – удивлённо спросил я.

– На работе, – ответил Толя.

– А ты почему здесь? – я воззрился на Эдика, тупо соображая. – Ты же всегда работаешь. Что-то случилось? Со мной что-то случилось?

– Кто такая Серова?

Я отвернулся к стене, потом опомнился, Эдика не обманешь. Я натужно высморкался в стену и снова повернулся к нему:

– Не помню. Честное слово, не помню, Вы меня разыгрываете.

– Тоня Серова из …

Я безмятежно уставился в потолок.

– Ладно, на первых порах поверю, – Эдик поднялся и повернул к двери.

Вдруг какая-то мысль натужно застучала в моей голове:

– Эдик, а что ты делаешь в «Заслоне»?

– Ты уже сто раз спрашивал.

– Я забыл твой ответ. Повтори, пожалуйста. Я ничего не помню.