В последние годы Сельвинский жил больше в Москве или в Переделкине, на бывшей даче Веры Инбер. Продолжал работать в Литературном институте, где был одним из первых преподавателей со дня его основания. Руководил семинаром поэзии, из которого вышли Эдуард Багрицкий, Михаил Кульчицкий, Давид Самойлов, Борис Слуцкий. Последний так вспоминал семинар Сельвинского в предвоенные годы: «Почти все семинаристы были люди молодые, горячие, нервные, храбрые. Но не пытались перешибить обух плетью. Очень уж категоричен был категорический императив тех лет».

Теперь, в более спокойные уже послевоенные годы, студенты Литинститута частенько приезжали к Сельвинскому в Переделкино. А летом молодые поэты из провинции, заочники, приезжавшие в Москву для сдачи экзаменов, жили у него на даче. Он любил молодёжь, любил читать свои стихи, в том числе и новые, только написанные. На войне он сильно простудился, сорвал свой прекрасный голос и уже не смог восстановить. Как он сам говорил: «Грудные резонаторы заглохли. „Тигра“ читать больше нечем». Тигр был одним из его излюбленных образов, а чтецом Илья Львович был великолепным.

С горечью подводил он итоги жизни:

За два дня до смерти он написал стихотворение «Старцу надо привыкать ко многому…».

Умер поэт 22 марта 1968 года в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище. На могильной плите его выбито: Народ! Возьми хоть строчку на память!

В середине прошлого века дачи в Переделкине заселялись, в первую очередь, конечно, генералами советской литературы. Это были писатели, верные направлению социалистического реализма и к тому же имевшие особые заслуги перед властью.

На втором этаже Дачи Сельвинского поселился поэт и прозаик Сергей Алексеевич Баруздин, лауреат государственной премии РСФСР имени Горького (1983), орденоносец. Генералом советской литературы, правда, он не был, но важные посты в писательской армии занимал.

Как детского поэта Баруздина сегодня помнят немногие. Первые его стихи в «Пионерской правде» и в журналах «Пионер» и «Дружные ребята» заметила Надежда Крупская, в ту пору заместитель наркома просвещения. Она во многом и определила его будущий успех на поприще детской поэзии.

Баруздин, разумеется, не мог тягаться с Агнией Барто, чей стишок «Когда был Ленин маленький с кудрявой головой…» знали все пионеры СССР. Однако его стихи о патриотизме («Шаг за шагом») и о призыве к малышам отвечать за свои слова («Стихи о человеке и его словах») были в советское время в почёте.

Следуя за партией, в которую Баруздин вступил молодым человеком в 1949 году, он восхвалял трудовое воспитание молодёжи, формирование у детей коммунистической нравственности.

Потрудился он и на поприще организационной работы в литературе: восемь лет, с 1957 по 1965 год отработал секретарём Союза писателей РСФСР, а с 1967-го служил на посту секретаря правления Союза писателей СССР.

В 1958 году присоединился к травле Бориса Пастернака. В своём выступлении на общемосковском собрании писателей сказал: «Есть хорошая русская пословица: собачьего нрава не изменишь. Мне кажется, что самое правильное – убраться Пастернаку из нашей страны поскорее».

Тиражи книг Баруздина за четверть века составили более тридцати миллионов экземпляров. Его книги были переведены на полсотни языков, в основном, конечно, – на языки народов Союзных республик. Но если от него что-то и осталось в истории литературы, то, возможно, книга «Писатель. Жизнь. Литература», переизданная в 1990 году и включавшая литературные портреты Мустая Карима, Олеся Гончара, Николая Грибачёва, Георгия Гулии, Михаила Дудина и других писателей.