Наконец, во мне нашлись силы прервать тягостное молчание:

– Искренне благодарю за спасение, – проговорил я, не придумав ничего более дельного, но поскольку ответа не последовало, продолжил, – получается, теперь ваш должник. Могу ли хоть как-то вернуть долг за спасение?

Снова наступила тишина, а слова, казалось, ушли в пустоту, не запечатлев в реальности и следа о себе. Незнакомец молчал. Даже не пошевелился, оставшись немым ко всему вокруг.

Покачиваясь из стороны в сторону, я решил, что следует повторить попытку и было открыл рот, чтобы снова озвучить свой вопрос, как вдруг незнакомец, подобно древнему тяжёлому механизму, пришёл в движение, разворачиваясь ко мне. Он делал это медленно. Но, наконец, оказался полностью повёрнутым ко мне. Теперь я хоть немного смог разглядеть его скрытое капюшоном лицо, мой взгляд пересёкся со взглядом бледно-зелёных глаз, глубоко посаженных в глазницы на фоне лица-маски.

Обычно контакт с чужим взором требует напряжения воли, в такие моменты начинается скрытая зрительная дуэль: кто первым отведёт взгляд, кто одержит верх. Но в тот момент всё было иначе. Подобного не случилось. На мою волю не произошло и малейшего воздействия, а вместо того, наоборот, казалось, взгляд незнакомца приковал к себе. Поглотил своим бледно-зелёным цветом. И то отражение глубинной пустоты отказывалось отпускать меня.

Потребовалось огромное усилие воли, чтобы вырваться из плена гипнотизирующего взгляда, что пристально проникал в меня, будто пытаясь попасть в самые сокровенные уголки. Он пронизывал насквозь. Я не выдержал и еле-еле, словно муха, отцепляющаяся от паутины огромного паука, отвёл взор. В голове задребезжало. То был страх. Страх от полной неясности произошедшего. Незнакомец же остался всё также равнодушен и, лишь еле шевеля тонкими тусклыми губами, сказал:

– Нелегка ноша должника, твоё стремление очевидно, – при этих словах я сглотнул, – поэтому будь спокоен, ты получишь возможность её исполнить. – Он сделал небольшую паузу. – Мне нужен помощник. Предстоит многое приобрести за сегодня. Ты сгодишься, – сказав эти слова, он развернулся и направился в обратном направлении улицы, давая понять, что разговор окончен.

Я впал в некое оцепенение от осознания, что так легко отделался, думая тогда про себя: «Да за десять серебряков можно было хоть пятерых нанять. А не меня, еле волочащего ноги».

Но всё же, опомнившись, кинулся догонять незнакомца, ступавшего длинными шагами по простору улицы. После недавнего бегства у меня почти не было сил. Благо, хоть вернули булку хлеба, и она незамедлительно пошла в дело прямо на ходу.

По коридорам грязных улиц мой спутник двигался бесшумной тенью, ничем не примечательной, еле уловимой и не имеющей чётких очертаний. Казалось, окружающие просто отказывались его замечать. В комнатах моего ума рождалось чувство, что появление незнакомца производило скрытые, но всё же каким-то образом интуитивно осязаемые метаморфозы. Пространство вокруг будто менялось, накрываемое бесформенной аурой, заставлявшей всех просто пропускать его мимо глаз.

Во мне же всё бурлило. Пока я еле поспевал за спасителем, в голове вспышками рождались вопросы, нараставшие снежным комом. Правда, озвучивать их я опасался. От того так и шёл за ним, пока не решился на тот вопрос, что в любом случае являлся уместным:

– Возможно ли узнать, как вас зовут?

На удивление ответ был получен незамедлительно:

– Корвус, – тихо прозвучало имя из уст незнакомца, что мне приходилось слышать впервые.

Воодушевлённый началом диалога, я рискнул и на продолжение разговора: