На следующий день, рано поутру, нашли разоренное гнездо ос. Пока насекомые были еще вялые, залили их водой и затоптали. Одна оса все же успела ударить отца в плечо.

За три дня скосили участок, высушили траву, сметали три стога. Срубили не толстые березки, очистили от веток. Заплели вершинками и перекинули, крест-накрест на стогах. Усталые, осунувшиеся, но довольные вернулись в поселок.

Вёдро стояло еще долго. Потом зачастили грибные дожди.

И полетело, заторопилось время – день за днем, год за годом. Весны сменяли зимы, уступали знойным летам, тяготело осенней моросью и застывало морозными зимами.

Пронеслось… Куда? Зачем? Знать бы…

Повертел в руках остатки проржавевшей шкатулки и снова повесил ее на гвоздь.

Развернулся и не оглядываясь пошел к дороге.

P.S. Уже года в двадцать два, работая в геологоразведочной экспедиции, в карельской деревне Колодозеро, вызвался помочь с покосом моему другу Василию Бархатову. Дело привычное, не сложное.

Вот тут-то и случился конфуз. Стал поправлять косу, по привычке уперся косьем в землю и, потянул, за носок. Поднес брусок наждачного камня и заскользил по лезвию. Косьё вырвалось из земли и жало полоснуло по пальцам правой руки. Здесь было не принято затачивать косьё. Поправляли косы втыкая концы в землю и опускаясь для этого на одно колено…

У каждого свои правила…

Бывает…

Маленькая рыженькая стрекозка подпрыгивала над цветами и никак не могла выбрать место для посадки. В её огромных, жженого сахара, глазах отражался сказочный мир заросшего разнотравьем речного берега. Она приближалась к цветку, вытягивала все шесть лапок, намереваясь сесть, неожиданно их подгибала, прозрачные, целлофановые крылышки вдруг превращались в облачко, трепетали и стрекоза устремлялась к соседнему цветку.

За её полетом наблюдал Сережка, мальчишка лет семи. Загорелый, белобрысый, в выцветшей до белизны рубашке и черных сатиновых трусах. Лето, июль, жарко… Воздух вот-вот лопнет от нескончаемого звона, стрекотни, от нестерпимого зноя, духоты созревшей травы. Но Сережке не до сантиментов – у него цель – стрекоза. В его руках детский сачок с ободком из ржавой проволоки и натянутом на него куском застиранной серой марли. Тень сачка аккуратно следует за насекомым, не торопится, ждет своего момента. И, едва коснувшись очередного аэродрома, стрекозка, вздрогнув хвостиком, потеряла бдительность – тень тут же накрыла её и прижала к земле…

– Есть! Всё, хватит! – вскрикнул мальчишка и, нащупав сверху тельце насекомого, зажал его и перевернув сачок, другой рукой вытащил стрекозу. Моментально укоротил крылышки, оборвав их на половину. Достал из противогазной сумки фанерную коробочку с дырочками в крышке, приоткрыл её и быстро запихнул добычу. Коробочка была полна.

– Игорь! Заканчивай! – Сережка обернулся ко второму мальчишке, который застыл в неудобной позе – прогнувшись, отставив ногу назад и повернувшейся головой вправо. Его взгляд был прикован к крупному слепню, сидевшему на икре правой ноги. Тот перебирал лапками и как ножницами шевелил челюстями, явно намереваясь вгрызться в мышцу. Наконец решился и погрузился в плоть. Мальчишка сморщил лицо и молниеносным ударом ладошки прихлопнул слепня-выдохнул с облегчением. Пальцами придавил голову насекомого – что-то тихо хрустнуло, и слепень обмяк. В месте укуса появилась капелька крови. Игорь растер ее рукой и поскреб ногтями зудящую кожу. Слепень был отправлен в шуршащую общую коробочку.

У Игорька вид был вообще экзотический! Из одежды на нем было просто ни-че-го… Крепкое смуглое тело отливало шоколадным загаром, на ногах и руках были цыпки, голубые глаза светились простым детским счастьем. Он был на год младше Сережи. Родители одевали его к вечеру или в дождливую погоду. А так, все лето бегал недалеко от дома, голышом.