Десятилетней девочке, воспитываемой строгой и консервативной бабушкой, явно не хватало словарного запаса, чтобы выразить все свое отношение к желтоглазому. И она продолжала беспорядочно молотить кулачками в основном по животу мужчины. А когда тот вдруг взял и присел перед ней на корточки…

Это произошло настолько стремительно, что Нора не поняла намерений инопланетника. А может, просто не успела остановиться. Но в следующее мгновение ее кулачки со всего маху врезались в лицо присевшего перед ней мужчины. От накрывшего меня ужаса я перестала дышать…

У меня буквально кровь заледенела в жилах от мысли о том, что этот ненормальный может сделать с ребенком. Перед глазами все еще летели брызги крови из разбитой губы желтоглазого, когда меня будто пружиной выбросило с дивана:

— Нора!

С отчаянным визгом, задыхаясь от произошедшего кошмара, я схватила дочку поперек туловища, оттащила ее от инопланетника и быстро вернулась назад, к дивану, усадив на него испуганную и взвинченную девочку и падая рядом на колени, чтобы прикрыть собой дочь:

— Не трогайте Нору! Она совсем еще ребенок, очень напугана и боится за свою маму! — скороговоркой протараторила я, задыхаясь от страха и не до конца осознавая, что именно выкрикиваю, одновременно поглаживая девочку по голове и прижимая к своей груди ее голову. — Я сделаю все, что вы скажете! Только не трогайте ее!

Далеко не сразу я осознала, что в комнате висит тяжелая тишина, прерываемая лишь моими всхлипами и рваным дыханием. А когда осознала, то с трудом заставила себя разжать объятия, в которых прятала дочку, и медленно оглянулась.

Желтоглазый и не думал нападать на нас или отбирать у меня Нору. Наверное, отрывая от него дочку, я толкнула инопланетника. И он, сидящий на корточках, не удержал равновесия, упал. Да так и остался сидеть на полу, недоверчиво разглядывая испачканные в крови пальцы. Агрессии он не проявлял.

Я не знаю, сколько мы так просидели: он у входа, я у дивана с сидящей на нем Норой. После всего пережитого сердце никак не хотело успокаиваться в груди, натужно гоняя по венам отравленную адреналином кровь. Мужчина сидел молча, не двигаясь, не делая никаких попыток приблизится к нам, и постепенно я начала успокаиваться. А когда смогла наконец нормально дышать, то рискнула предложить:

— Справа от вас дверь в санузел, там можно смыть кровь…

Желтые глаза мазнули по мне пытливым взглядом. А потом инопланетник легко, практически не помогая себе руками, поднялся на ноги и отправился умываться, не издав ни звука.

Когда он вышел, Нора шевельнулась у меня в руках и испуганно заглянула мне в лицо:

— Мамочка, прости! Я не хотела… Просто очень сильно испугалась за тебя…

Я вздохнула. Пошевелилась, с трудом распрямляя оцепеневшее, сведенное судорогой тело, неуклюже поднялась с пола и села рядом с Норой на диван.

— Понимаю, котенок, — вздохнула я и в который раз за это сумасшедшее утро погладила Нору по голове. — Но ты уж постарайся, пожалуйста, пугаться не так сильно, ладно? А то еще одного разбитого носа нам не простят…

— Губы, — поправил меня неслышно вышедший из санкомнаты желтоглазый. — У девочки просто не хватило бы силенок разбить мне нос. Мне просто не повезло: ее кулачок попал по губе, и она лопнула, слишком сильно прижатая к зубам. Но да, я был бы признателен, если бы это больше не повторялось. Приятного в подобном мало.

Я дернулась от неожиданности. Желтоглазый застал врасплох. И уже хотела нервно заверить его, что подобное не повторится, когда Нора вдруг подняла голову и смело посмотрела в лице инопланетнику:

— Тогда и вы не кричите на меня и мою маму!