Мне нечего было стыдиться, но я почему-то смутилась. Словно была виновата в том, что Джон получил почести и признание, а этот желтоглазый нет. Потому, наверное, и огрызнулась излишне резким тоном:

— Вы живы! А Джон погиб! Погиб, прикрывая эвакуацию гражданского населения. Он и горстка подчиняющихся ему людей отбивались от инсектов до последнего, чтобы дать возможность вывезти с планеты женщин и детей. А когда стало понятно, что форпост удержать не удастся, Джон взорвал его вместе с собой и с теми немногими, кто выжил, лишь бы уничтожить как можно больше врагов, лишь бы выиграть еще хоть немного времени.

Слова еще звенели в воздухе, а меня уже накрыло отвращение к самой себе. Что я творю?! Упрекаю военного, прошедшего все круги ада в том, что он остался жив, не погиб? Молодец, Ира! Продолжай и дальше в том же духе!

— Простите, — сконфуженно выдавила я из себя, — не знаю, что на меня нашло…

Алин смерил меня внимательным взглядом желтых глаз. А потом неожиданно выдал:

— Не рассматривал ситуацию под таким углом. И да, вы правы. Простите, я не имел права высказываться в таком ключе о вашем супруге.

И все бы ничего. Но слова моррионца прозвучали донельзя сухо. А у меня вдруг возникло ощущение, что он словно устрица снова захлопнул створки своей раковины, отгородился от меня. Что я утратила подаренный судьбой шанс. Дурацкое ощущение. И неприятное.

Ситуацию немного поправила уже успокоившаяся Нора. Внимательно изучив инопланетника, она спросила, старательно выговаривая принятое на Мор-Рионе обращение:

— Тэрс Алин, а где мы будем жить?

Желтоглазый покосился на девочку, но ответил:

— У меня есть небольшая квартира на окраине Оксты, это столица Мор-Рионы…

Дочка насупилась:

— Хоть мне и десять лет, но я не дурочка! — Желтоглазый невольно улыбнулся. — Я знаю, что такое Окста. И даже знаю, какие районы в мегаполисе престижны, а какие нет! А спрашивала я потому, что хотела бы забрать с собой Матильду!

Несведущий разумный мог бы подумать, что Матильда — это кошка или еще какое-нибудь домашнее существо. Но я вздрогнула, услышав вопрос дочери: Матильдой звали нашу старую енотиху. Нора подобрала ее на берегу озера в возрасте трех лет, и зверек уже тогда был взрослый. У Матильды были переломаны лапки и ранен левый бок. Дочка тогда закатила такую истерику, что мне пришлось забрать енотиху с собой и отвезти в ветеринарную клинику. А потом, после операции, домой. Пока раны Матильды заживали, как-то само собой получилось, что енотиха осталась у нас насовсем. Мы даже привезли ее на Осваиту, планируя задержаться здесь как минимум месяцев на шесть.

— Кто такая Матильда? — ровным голосом спросил Алин, глянув на меня. — Это крупный зверь?

Я вздохнула. Лучше бы, конечно, оставить Матильду с тетушкой. Так было бы проще. Но в свете складывающихся обстоятельств Нора легче перенесет перемены, если Мати будет всегда рядом с ней.

— Не очень, — осторожно отозвалась я. — Но если квартира действительно маленькая, то нам всем будет в ней некомфортно: мы будем мешать Матильде, а она нам.

Моррионец ошеломленно заморгал:

— Даже так… Хмм… — Кажется, он пытался на ходу найти выход из ситуации. Нора напряженно ждала, не отводя от него глаз. — Что-нибудь придумаем, — в конце концов, уверенно сообщил он девочке. — В любом случае нам бы пришлось менять место жительства, так как от моего жилья до делового центра Оксты довольно далеко. Меня все устраивало, так как я не каждый день ездил на службу. Но тебе и твоей маме, наверное, захочется, чтобы магазины были поближе, чем в почти полутора часах лету?

Я ошеломленно посмотрела на инопланетника, не зная, что ответить. Странный он какой-то. То орет как ненормальный, то из-за ерунды готов сменить место жительства.