Зеркалах многомерной Любви, жаждущей

эфирных объятий, и бесценные молитвенные

слова слетают с тихой сладостью шепталы:

«Приди».

Звёздный свет нежности наполняет бесшумные

шаги ночей млечным туманом, путь его

извилист, но всюду воспламеняется факел

благих надежд и доверия. По таинственным

дорогам скользят проснувшиеся лики

вселенского величия, разбрасывая щедрой

царской рукой звёздные блики

вдохновения, зажигая в бездонной тьме

огни гиацинтовых цветов на бледнеющих

руках синевы и объятиях бесконечности.

Исчезает холод пульсирующих мук, и

в королевских садах Любви поднимается

пурпур зари Возрождения.

В замирающих волнах прозрачной тишины

глаза Аргуса мерцают восточным узором,

разливая многоцветное кружево млечной Реки,

сверкающей в галактическом блеске.

Невидимой рукой прикрыты лунные шторы,

и лёгкие ветра раскачивают перламутровую

колыбель с мозаичным ликом, уравновешивая

наполненные светом картины Бытия.

Рассеиваются ночные взоры бесконечных теней

энергий, стремящихся к потерянным

пространствам радости, и печальные камни

созерцания, задумчиво склонённые в облачных

фресках, соперничают с безудержным пламенем

восприятия, отмеченным весёлыми и гордыми

знаками Вечности, сквозь неуловимый призрак

которой готовится жертвенный танец звёздной

арабески, явленной неустанными ночными

песнями влюблённых лун, меняющих

образное кольцо на животворящих стенах

времени с мысленным гонцом счастливых

иллюзий и сердечным томлением вновь и вновь

наполняя Чашу повторений.

Любовь ищет условленного знака в ускользающих миражах и таится, скрываясь вдали голубоглазой серной ожидания среди коридоров холодных ночей и бесцветных впадин заклинания ласкающих теней ларца колдовства. Печальный лик благодати залит жестокими слезами, огонь страданий наполняет его сущим значением листов, и взгляд понимания суров, но не одинаков, в нём живут желания искрящейся Любви. В вечерней мгле исчезают невидимые фонари, на запястьях Мории сверкают браслеты млечного тумана значений, и скорбящий крик призывает покорных мечтателей сердца красной лилией счастья. Синяя флейта разбуженного Эрота поёт откровенный мадригал, обнажая в прохладных крыльях ликующей мечты сверкающую позолоту.

В пурпурных Садах сгорают костры интриг, и любовный нектар распыляет амброзию встречи с нежным шёпотом страсти и бессмысленной игры, заботливо укрывая плечи сладким палантином Уст. Сон лёгкой усладой льётся в дивную Чашу безмерного сердца, наполняя его нежную структуру хрупких очертаний блаженным вином, заслуживая драгоценной награды мгновенья. Серебряные звенья Луны открывают влажный занавес гиацинтовых цветов, и ввысь взлетает огненная птица в мелькающем колесе желаний, приближая в сакральных искрах зеркальный импринт случайного свершения чувств, карнавальные маски замирают в прозрачном танце, и погружённым в эфир лицам открывается узор Вселенной,  синий купол преображения излучает событийный взор.

Тираническая жажда жизни обладает льющейся нежностью тихого океана, тонущей в волнах сознания. Чаша сердца наполняется пленительными мечтами и созерцанием подвижного звучания небесных жемчужин, крылья колдовских слов упиваются собственным значением гаданья в прохладном ущелье ожиданий и встреч. Тропой туманных разлук выстилается сложный узор на коврах закатного света, сплетается загадочный венок верности, осыпая лепестками роз ложе Любви, но в лунном блеске шорох ветряных шагов с песней звёздного потока раскрывают млечные кольца золотого Змея звонкой лёгкостью иллюзии и воплощённого кружева бабочки.

Небесное покрывало гениально расшито звёздным орнаментом, и серебряные часы сияют в наполненном куполе грёз, изливая желанные вибрации гиацинтовых долин. Счастливый экран возможностей открыт Порталом обещаний, и на сумрачных ступенях случайности открывается радость встреч, в ласковых ладонях которой таится нежность и тепло пробуждения. Кристаллизованный лунный свет сдавлен прохладой ночей и пленён стразами мистичной ленты инея, в глубинах зеркального зева горят стёкла Мории синим огнём.