– Сними это с башки, – шевелит пересохшим языком Ёнсок.

По скорости вынутых щупалец Виньен догадывается о неминуемости той самой стадии. Липко тыкаясь между ляжек, таран промазывает.

– Ты хочешь увидеть меня?

– Да.

– И как много раз ты хочешь увидеть меня?

Коробка пыхтит и готовится, Виньен чувствует его вожделенную мускусную вонь. Что же делать? Не может же это произойти так нелепо?

Ладони упираются в бортик тумбы, и Вив отпрыгивает, как ей кажется. Коробочный толкает в лоб кулаком, и от удара затылком в глазах взрываются мошки. В отражении Виньен размазана, а неведомое тело с будкой на плечах, устраивается между разведённых коленей и тычет залупой.

Нужно успеть много сделать, пока не вернулся полынный дух и не вырубил снова.

Хён всегда говорил, что сила некоторых животных в их способности принимать форму исходя из обстоятельств. Хорьки, например, – это жидкость. Пхан демонстрировал этот свой финт, когда аджумма ловила его и тащила, чтобы выпроводить из спальни Ёнсок. Племянник буквально вытекал из её хвата, поднимал руки и переставал упираться в пол.

Джинхён… проснуться бы сейчас и услышать «Ускорься». Если Виньен выберется, то уедет домой. И будет ждать брата. А когда он придёт, сделает всё, чтобы тот отдохнул. Вив была такой эгоисткой. О чём она только думала, когда ехала в это место? Тут у каждого власть в масштабах господа-бога, здесь Виньен никто не поможет, даже брат.

Снова почувствовав боль, Ёнсок обмякает, её собирают, но она начинает стекать подобно шкурке тонкокостного зверька. Будто становясь тяжелее в процессе, бултыхается на мокрый пол.

Как она низко скатилась… а рандомный мужик всё равно не оставляет попыток всунуть в неё вонючий хер – тычет в зубы, под нос, попадает в глаза. Сопротивляться получается плохо, воля Виньен, как осадок, сама Ёнсок не может взрыхлиться, остаётся сильнее растечься. И она пластается. А может быть, закричать? Ну да, рот открыть, как же…

Сбив по косой одну грань коробки, она оказывается лицом к страшной маске. Бабина на башке поворачивается наиболее зловещей личиной.

Клешни хватают Виньен и смыкаются на животе, выдавливая из нутра рвотные массы. Младшая династии Ли содрогается и заливает горечью носоглотку, и, Вив очень на это надеется, вроде бы заливает злоебучий елдак. И без того чувствуя себя так паршиво, как только бывало после воспитательной «терапии» родительницы, Ёнсок получает пинок тяжеленным ботинком под дых.

В ушах гудит. Кажется, кто-то зовёт на пересдачу Ментальной арифметики? Виньен бы отозвалась, но этот предмет она сдала на высший балл.

Словив ребром ещё один чувствительный тычок, Ёнсок отползает под раковину и наблюдает в зеркале комок уничтоженной гордости. Последние силы выбиты вместе с духом борьбы.

Если бы Джинхён по стечению обстоятельств проходил мимо или оказался бы рядом, Виньен бы собственным телом баррикадировала дверь, на которой сейчас стучит и трясётся ручка.

Ёнсок готова отсосать, лишь бы хён её такой жалкой никогда не увидел.

Мешками для физраствора и капельниц в зале пользуется каждый третий любитель коктейлей. Измажься потёкшим из гибких трубочек и всё равно получится антуражно. «Капсула» не разбивается, когда выскальзывает из рук. Однако Джинхён постоянно наступает на стёкла и хрупает их подошвами в крошку.

Ближе к уборным, где людей не так много, полуобнажённый мальчик, тонкими очертаниями мордахи схожий с Ёнсок, растерянно сжимает потёкший пакет с «донорской кровью». Бликующая в цвете лазеров жидкость густо собрана на подбородке бледного ангела и заливает тонкое горло. Непонятно, как он умудрился, но пацан перепачкал и руки, и голые ноги и теперь стоит растерянный, глядя, как «кровь» натекает в сандалию. После того как растяпу окружают приятели и утаскивают в гущу шевелящейся массы монстров, он оставляет на том месте, где изляпался, багровую лужу. Тут же в неё попадают натуральные копыта и разносят всю эту грязь в гущу зала.