Инара подошла ко мне и успокаивающе погладила мои руки.

– Всегда можно сказать что-то новое. Он помог тебе. Как долго ты будешь на него сердиться?

– Есть вещи, которые нельзя простить, как бы ты ни пытался их загладить. – Возможно, это выглядело сущей неблагодарностью после всего, что случилось, но я не мог закрыть глаза на то, что Райан хотел меня арестовать, а в результате погиб мой отец. Так начался весь этот хаос.

Райан думал, что защищает Сарадан, воздавая ворам и правонарушителям вроде меня по заслугам. Когда он узнал, что я пытался сделать как лучше, позаботиться о своей семье… Он пожалел о содеянном и сделал всё, чтобы загладить вину. Но я не мог так сразу простить его. Мне нужно больше времени.

Я перевёл взгляд на портрет, который мне удалось извлечь из-под обломков нашего сгоревшего дома. Кусок моего плеча сгорел, но улыбающиеся Амир и Баба были целёхоньки. Чувство потери кольнуло меня прямо в сердце.

Инара дотронулась до моего плеча и выдернула меня из воспоминаний.

– Мне нужно идти. Пожалуйста, подумай как следует. Все ошибаются. – Она запечатлела поцелуй у меня на лбу. – Не все заслуживают прощения, но, я думаю, шахзаде не такой.

Все ошибаются. И я в особенности. Своими ошибками я разрушил наши жизни, а началось всё, когда я обокрал Ядовитого Глаза. Та дурацкая бутылочка Удачи.

– Не забывай меня. Позволь мне быть рядом. – Она с тихим щелчком закрыла дверь и оставила меня одного.

Я прижался лбом к дереву.

– Таран Рахаль, мастер ошибок, – пробормотал я. Конечно, мне нужна была её поддержка, но в тот момент я испытывал такое к себе отвращение, что едва мог поднять на неё глаза. Она заслуживала лучшего, чем эту страдающую развалину, какой я стал.

Письма на столе были безмолвным криком. Райан несколько раз просил меня – только что не умолял – зайти к нему. Он хотел рассказать мне что-то важное. Следующие письма делались всё более отчаянными, но, несмотря на то что они были исполнены надежды и даже страха, я не мог заставить себя пойти к нему. Раны ещё не затянулись.

Я освежился и отправился в госпиталь, где матушка по-прежнему восстанавливалась. Я навещал её каждый день, и всякий раз мастера просили меня быть терпеливым. Ущерб, нанесённый ей Сахиром, оказался серьёзнее, чем они ожидали.

Может быть, она снова станет прежней. Однажды. Её исцеление было тем лучом надежды, за который я цеплялся из последних сил.

Сан Дзарза покидал госпиталь, когда я собирался войти в здание.

Лицо санджи осветилось.

– Таран, как хорошо, что ты здесь. У меня обнадёживающие новости. Твоей матери лучше.

Моё тело затрепетало. Я едва осмеливался поверить своим ушам.

– Мы прекращаем лечение. Ты можешь забрать её домой, когда тебе будет удобно, – сказал он.

Я улыбнулся – в первый раз за долгое время. Без задней мысли я обнял Дзарзу.

– Спасибо вам. Мне не терпится её увидеть. – Я направился к двери.

– Есть ещё одна вещь, которую тебе нужно знать, – сказал он осторожно. – Сумайя получила необратимое повреждение в результате длительного отравления. Её память не работает должным образом. Ей необходимы лекарства для поддержания стабильного состояния. – Он поколебался. – Пилюли дороги.

Я кивнул.

– Нет проблем. Я позабочусь об этом. – Из денег, выигранных Амиром в Лабиринте, я наверняка смогу всё оплатить.

– Память может время от времени её подводить, но если она будет исправно принимать назначенные лекарства, то через несколько месяцев должна поправиться. – Дзарза отдал мне записку с назначением, дозировкой и суммой, в которую встанет месяц лечения.

Я думал, у меня подломятся ноги. По такой высокой цене мы сможем продолжать лечение три месяца, а потом победные деньги Амира закончатся.