– Ты ожидал, что это будет дешевле, – сказал он понимающе.

Я скрыл своё отчаяние и, улыбаясь, спрятал записку во внутренний карман.

– Мы справимся. Спасибо вам за всё, что вы сделали.

Он ответил на мою улыбку и пригладил свою длинную бороду.

– Ты знаешь, где меня найти, так?

Я кивнул. Матушке лучше. Всё остальное было не важно. О деньгах мы будем волноваться потом.

– Спасибо.

Я вошёл в госпиталь и нашёл матушку в постели. На этот раз глаза у неё были ясные, когда она оторвалась от своего шитья.

– Таран, – сказала она радостным голосом.

Я крепко обнял её и попытался сдержать слёзы, благодарный за то, что она не спутала меня с Амиром.

– Я рад, что тебе лучше.

Она замерла в моих руках.

– На тебе роба хассани?

Потребовались все мои силы, чтобы отпустить её.

– Много всего произошло, – сказал я мягко.

– С сегодняшнего утра я многое вспомнила. Сахир отравил меня, – пробормотала она. – Санджи с длинной бородой сказал мне, что предательство Сахира открылось. Это правда?

– Да. – Я растёр ей руки. – Ты в безопасности.

Она с облегчением кивнула.

– Твой отец до сих пор не навестил меня. Где он? Мне ничего о нём не смогли сказать.

– Матушка… – Я сглотнул. Нахлынувшая скорбь исказила мой голос. Наши взгляды встретились, моя боль, её непонимание, и я беспомощно затряс головой, потому что слова не желали приходить.

Она наклонила голову, и я увидел, что она всё осознала. Фрагменты головоломки встали на своё место. Рука её нашла моё лицо, и она затрясла головой. По щекам её катились слёзы.

– Где Амир?

– Ты ничего не помнишь о последней итерации Лабиринта? Тебе никто ничего не рассказывал? – Голос мой был невероятно слаб, невероятно ломок.

Она покачала головой:

– Я не помню, что происходило, пока Сахир травил меня.

– Мне так жаль. – Выступившие слёзы жгли мне глаза.

– Где он? – сказала она шёпотом. – Где твой брат? – Матушкины пальцы сильно стиснули моё предплечье.

Я не мог. Когда я вслух говорил о смерти Амира, всё становилось более реальным. Мне до сих пор казалось, что он в любую минуту может зайти в эту дверь, зажав под мышкой книгу и витая мыслями в какой-нибудь невообразимой героической истории.

Матушка замотала головой и спрятала лицо в ладонях. Моя ненависть к себе ухнула в новые глубины.

Я сел рядом с ней на кровать с ощущением, что вот-вот рухну. Тело моё не желало мне служить. Столько дней я пытался смириться с утратой. Это было невозможно. Я был совершенно сломлен, совершенно разбит. Возможно, это навсегда. Я был как разбитая чашка, склеенная впопыхах, так что трещины навсегда останутся заметны.

– Я позабочусь о тебе, – хрипло сказал я.

Она подняла голову.

– Что случилось? Расскажи мне.

– Сахир убил Амира. Вчера его судили и приговорили к пожизненному заключению, но он покончил с собой прямо на площади.

Она через силу сглотнула.

– Куда катится эта страна?

– Никто не понимает, как это могло произойти. Амир стал участвовать в Лабиринте в первую очередь затем, чтобы узнать, что случилось с тобой. Мы вовсе не поверили в болезнь, с которой ты якобы слегла. Мы понимали, что Совет лгал нам. Амир хотел узнать правду.

Она насухо вытерла лицо.

– Я не могу поверить, что мы его потеряли.

– Как бы мне хотелось вернуть его.

– Забери меня домой. – Голос её прозвучал слабо. – Ты должен всё мне рассказать.

Я с трудом мог досказать остальное:

– Наш старый дом сгорел дотла после того, как стражники убили Бабу. Мне очень жаль. Султан подарил нам дом в Тахе.

Она долго смотрела на меня.

– Наш дом…

– Я обещаю, всё наладится. – Я опустил глаза, боясь, что не смогу сдержать своё обещание.

Взгляд её снова упал на мой кафтан.