– Почему ты ему помогаешь? – с возмущением спросил Мо Дайяо у своего ученика.

– Его друг хотел посадить меня в колодец, – виновато ответил Су Чжунцин.

Мо Дайяо хлопнул себя по лбу ладонью. Его глаза вспыхнули гневом, но он быстро взял себя в руки. Пройдя несколько кругов по залу, он наконец выследил Лэн Фэнъюя. Учитель начал вырывать свиток из его рук, но тот резко отпустил его, и Мо Дайяо отлетел к шкафам. Свитки посыпались на него, как дождь в бурю.

Су Чжунцин и Е Чаншэн начали хватать воздух ртом, пытаясь сдержать смех.

Лэн Фэнъюй, прихватив с собой несколько книг, надел маску Гунгуна и достал белый лотос. Открыв портал, который осветил зал, он разбежался и прыгнул в него.

– Куда? – воскликнул Мо Дайяо, бросаясь за вором. – А книги?

– Я верну! – Су Чжунцин, пристыженный ранее учителем, последовал за похитителем.

Мужчина уже собирался прыгнуть за ними, когда его окликнул Е Чаншэн:

– Учитель, не оставляйте меня!

– Так вставай! – раздражённо ответил он.

– Я не могу… – неуверенно прошептал юноша.

– Уговорил тигра отдать шкуру32, – процедил наставник.

Су Чжунцин и Лэн Фэнъюй снова оказались во дворце Кровавого Лотоса. Вслед за ними из ниоткуда возник Мо Дайяо, держа на руках Е Чаншэна.

Цзэ Ху, войдя в зал, взглянул на неожиданных гостей и с удивлением воскликнул:

– Лэн Фэнъюй! Здесь не постоялый двор!

В роскошных покоях дворца господина Мо Вэйго, отца Мо Ланьлина, царила атмосфера утончённости и безмятежности. Но даже в этой изысканной обстановке одна вещь особенно радовала сердце молодого наследника: возможность просыпаться не с первыми лучами солнца, как было принято в школе, а в более позднее время.

Семья Мо всегда занимала почётные места при правителях. Её история была долгой и славной, уходя корнями в те времена, когда государство Наньбао процветало и его земли ещё не стали основой для могущественной империи Шанцзюй. Перед сыновьями семьи Мо были открыты три пути: чиновничество, военная служба и даосизм, учения о котором привнёс Мо Шидун. Однако, несмотря на многообразие возможностей, никто из них не стремился к переменам, и совершенствование духа стало клеймом для не самых амбициозных родственников.

Мо Дайяо, младший брат Мо Вэйго, был отправлен в школу по настоянию дяди, чтобы закалить тело и дух. Его старший брат, напротив, с детства находился при дворе, где его готовили к великой судьбе вана33.

Ван Мо вставал на рассвете, когда первые лучи солнца едва касались горизонта. Его шаги были размеренными, но в душе бушевала буря. Впереди ждал долгий день, полный обязанностей и судьбоносных решений. Он возвращался домой, когда сумерки уже окутывали город.

Его сын встречал его при дворе по настоянию матери, но без уважения и энтузиазма. Ван Мо смотрел на него с суровой строгостью, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Малолетний Мо Би, в свою очередь, отвечал ему взглядом, полным упрямства и вызова. Они стояли друг напротив друга, словно два противоборствующих мира, не находящие общего языка.

Каждый раз, когда они встречались, начинался очередной скандал. Ван Мо, как отец, считал, что его сын думает неправильно, ведёт себя неподобающе и говорит не то. Он пытался донести до него свои взгляды, свои представления о том, каким должен быть настоящий юный господин. Но сын, казалось, не слышал его. Он упрямо стоял на своём, словно бросая вызов всему, что было дорого отцу.

Эти ссоры были как вспышки молнии в тёмном небе. Мо Вэйго понимал, что это лишь малая часть того, что ждёт его впереди с таким-то сыном. Но каждый раз, возвращаясь домой, он надеялся, что этот день пройдёт иначе, что они смогут найти общий язык и понять друг друга. Однажды, в один из таких вечеров, Мо Вэйго не смог сдержать своего гнева. Он принял окончательное решение отправить своего непослушного и избалованного матерью сына в Мяохуа.