Когда они подошли к главному залу, их пути разошлись. Су Чжунцин отправился к старейшинам, а Е Чаншэн скрылся в кустах. Вскоре была созвана комиссия, которая больше напоминала допрос для несчастного слуги, не успевшего сделать и глотка воды.

– Почему ты не защитил своего господина? – раздался голос старца с длинной козлиной бородкой, как раскат грома. Его бровь приподнялась, словно он уже знал ответ.

– Я… я должен был доложить… – запнулся мужчина, и его слова повисли в воздухе.

– Где двое других? – вмешался один из наставников.

– Не знаю… Появился демон… Весь в черном, а глаза… глаза нефритовые, ненастоящие…

– Нефритовые? – учитель в черно-белых одеяниях резко оторвал взгляд от окна, за которым мелькали двое его учеников.

Пятеро старейшин переглянулись и зашептались.

Слугу долго не выпускали из зала, и когда он наконец выскочил во двор, двери за ним захлопнулись. Несколько учителей отправились к месту убийства и передали оторванную голову наставнику Мэю – старейшине, занимающемуся лекарским делом. Он определил, что причиной смерти стала демоническая техника, от которой остались сгустки инь.

Двое других слуг так и не были найдены. Среди учеников поползли слухи, что несчастные исчезли под землёй и их отсечённые головы спрятаны где-то в недрах горы. Но более вероятно, что мужчины стали жертвами диких зверей или упали в мрачные пещеры, где тьма поглотила их навсегда.

Пик Линьшань был печально известен своими крутыми обрывами, которые скрывались в густых зарослях. Ручьи, словно серебряные нити, обвивали горный хребет, создавая причудливую паутину, то исчезающую в оврагах, то сверкающую на солнце. Неприметные пещеры, разбросанные по склонам, хранили свои тайны. В их мрачных глубинах таились хищные звери, чьи горящие глаза следили за каждым движением, готовясь к охоте.

Здесь каждый шаг мог стать последним, а каждый шорох – предупреждением о приближении неведомого.

Вскоре весть об инциденте достигла самого главы школы – Мо Шидуна. Он отдал приказ немедленно разыскать виновных и доставить их ко двору. Учителя получили указание выделить по одному ученику для формирования поискового отряда.

Вечером, когда солнце уже готовилось скрыться за горизонтом, освещая горные вершины, в беседке со сводчатой крышей сидели трое юношей, отдыхая после насыщенного дня. Помимо практики с учителем, каждый ученик был обязан посещать лекции старейшин – мастеров в одной из пяти областей знаний. Лекции включали в себя изучение грамоты и правил благопристойности, овладение техникой меча и обрядами по изгнанию духов, а также лекарские практики, которые многие совершенствующиеся недолюбливали.

Кроме того, ученики должны были соблюдать устав школы, убирать территорию и ежедневно дежурить: от охраны ворот до помощи на кухне.

– Нефритовые глаза… – произнес юноша в черно-белых одеждах. – И что с того?

– Мо Ланьлин, подумай еще раз, – прошептал Су Чжунцин.

Мо Ланьлин приходился двоюродным внуком главе семьи Мо, однако тот, казалось, не замечал его. Каждый раз, когда Мо Шидун посещал школу, он даже не пытался найти время для общения с мальчиком, что очень расстраивало последнего.

Юноша был одного роста с Су Чжунцином, хотя и младше на год. Он был статным молодым человеком с аккуратно собранными волосами, украшенными фагуанем3 со шпилькой, на которой при каждом движении звенели красные бусины. Мо Ланьлин носил фамильные одеяния, но по-своему: отпоров рукава от черного нижнего платья, ученик покрывал голые плечи белой накидкой, которая часто сползала набок. Этот наряд приводил в ужас всю семью Мо. Однако никто не мог переубедить юного господина, известного своим дурным характером, кроме его дяди, который не особо стремился противоречить племяннику.