Опустошённый, я сел на диван. В щели между подлокотником и диваном торчал отрезанный кусок альпинистского троса из рядом стоящего магазина спорт товаров. «Вероятно, он хотел меня им связать. Купил, думаю, ещё вчера, отрезал кусок, да спрятал» – промелькнуло у меня в голове. Идея вспыхнула почти сразу. Я достал из столешницы листок и карандаш. На нём я написал всю информацию о наших схронах и тайниках, а также всё о наших преступлениях. Потом на обратной стороне я написал «Простите», свернул листок и положил его на столешницу у раковины. Зазвучали сирены, и телефон издал вибрацию.
«Прости Серёг, но так не пойдёт. Не знаю, жив ты ещё или нет, но, как бы то ни было, план и уговор наш был нарушен. Я не собираюсь подставлять свой зад из-за твоего брата. Я выехал с нарядом. Можешь даже не говорить обо мне, я всё учредил и останусь чист независимо от твоих показаний. Не прощай». Дочитав, я усмехнулся и начал в спешке подготавливаться.
Трос уже был у меня в руке, я сел на диван и быстро свернул из него петлю, а после привязал её к тому самому крючку в потолке. Во время вязания у меня в голове крутился образ комнаты с сидевшими в ней мной и Кириллом. Этот образ был будто самостоятелен и почти не зависел от меня. Вероятно, крыша поехала от шока. Я представлял, что они разговаривали о чём-то, возможно, просто мечтал об ином исходе, но это уже не было важно. Закончив, я быстро сбегал в ту дальнюю комнату за стулом. Сирена уже во всю орала под окном. Я быстро забрался на стул и сунул голову в петлю. Самое ужасное, что я встал не так, как хотел, и смотрел прямо на труп Кирилла.
Я замер. Моя голова уже была в петле, и оставалось лишь откинуть стул. Вдруг я почувствовал боль внутри себя, она прошла по позвоночнику к затылку. Небольшая слеза медленно вышла из моего глаза и стекла по щеке.
– Теперь я понимаю, как плакать. Теперь я понимаю, как скучал ты, – произнеся это, я отбил ногой стул и стал непроизвольно дёргаться. В какой-то момент мне даже показалось, что рот у трупа Кирилла двигался, мне кажется, я даже слышал слова: «…без конца от пути уже ничего не зависит» – но перед тем, как я понял, что сам представляю эти слова в голове, я задохнулся. Последнее, что я услышал, был звук выбитой двери.
Лунное небо, ярко озарённое звёздами, продолжало заменять небосклон своей чёрной пустотой, а окно, как посредник этого общения, пропускало лунный луч сквозь тусклую комнату, озаряя летящую пыль своим ярким светом, заставляя её частички блестеть и серебриться.
V. Труп
Когда прибыли остальные, я вышел из квартиры и стал спускаться вниз.
– Домой? – спросил Лёха, догнав и остановив меня.
– Да, заеду в участок, пробью мать наших братьев, а потом домой.
– Ну ладно, спокойной ночи.
– Да у кого они сейчас спокойные…
Сев в машину, я завёл двигатель и поехал по дороге. Спустя где-то три минуты езды я свернул в переулок и вышел из автомобиля.
– Избавимся от улик… – Я достал из сумки телефоны братьев и подложил их под задние колёса автомобиля.
Сев обратно в машину, я дал задний ход и, увидев, что от телефонов почти ничего не осталось, проехался по ним ещё раз, после чего выехал из переулка и двинулся дальше.
Спустя десять минут я уже был в участке. Наши узнали по документам в доме имя матери братьев, и оставалось лишь пробить её по базе данных, надеясь, что она в неё входит. Я прошёл по коридору, вошёл в пустую комнату отдыха и сел за компьютер. Включив устройство, я открыл базу данных, ввёл её имя и, о чудо, получил телефон. «Что ж, не откладывай на завтра…» – думал я, набирая номер, высвеченный на экране.