Пару часов пролетели как-то незаметно, я за это время успел перебраться на площадь перед вокзалом, где и была назначена встреча с гидом. А в назначенный час стали собираться люди, и я впервые увидел остальных членов нашей горной команды. Появился гид, молодой улыбчивый парень по имени Игорь, всех сосчитал, сверился со списком и пригласил усаживаться в микроавтобус.

– У нас впереди четыре часа дороги с заездом в Шоанинский храм, а затем обед. Так что ваше горное путешествие начинается уже сегодня. И в кафе обещаю местные вкусные лепешки хычины с разной начинкой. – пообещал Игорь.

– А может сначала обед? – подал голос Игнат.

– Сытым в гору подниматься тяжело. – парировал с улыбкой Игорь и, еще раз проверив всех по количеству, сел на переднее сиденье рядом с водителем. – Ну, в путь!

Далее были обещанные четыре часа езды, за которые я успел поспать, посмотреть в окно на меняющийся пейзаж, снова поспать, снова просмотреть и пофотографировать пейзажи. В отличие от средней полосы, тут была золотая осень в заключительной своей поре. Пока что присутствовали желтые, а местами даже зеленые, листья на деревьях, а не голые, почти черные в общей массе ветки. Небо было хоть и наполнено легкими облаками, но не такое свинцовое, как над Москвой. Равнина постепенно сменялась горами, и горы становились всё выше. Несколько раз мы по мостам проезжали над речками, разительно отличающимися от рек нашей местности. Горная река – это совсем другое, смешение камней и бурлящей воды, а не вязких берегов и спокойной глади.

В одном месте свернув с главной дороги, микроавтобус попетлял по населенному пункту и остановился у подножия горы. С трассы она выглядела не так внушительно, но когда мы оказались у основания, я оценил истинные размеры этой каменной глыбы. Пожалуй, немало времени уйдёт на её покорение. И мы всей группой начали пеший подъем по накатанной грунтовой дороге, уступая путь проезжающему транспорту и коровам. Коровы паслись на крутых склонах, периодически пересекали дорогу, что бы перейти на следующий склон. Иногда раздавался треск ломающихся веток, и очередное животное вываливалось на дорогу уже сверху. Смотреть на этих горных коров было забавно.

Дорога на вершину петляла змеёй. Уклон был хоть и небольшой, но всё равно становилось жарко от нагрузки.

– Отсюда уже лучше видно, оглянитесь. – сказал гид Игорь. – Это река Кубань. С этой стороны реки село имени Коста Хетагурова, а на том берегу посёлок Новый Карачай. Вот такое интересное административное деление, хотя кроме реки границы нет.

– А кто такой был этот Коста Хетагуров? – спросил идущий рядом с гидом парень.

Все, кто успел подняться первыми повыше, остановились и посмотрели с высоты на поселок под нами, пока остальные подтягивались. Маленькое селение вдоль реки в окружении величественных гор. Я представил, что утром выходишь из дома, и сразу смотришь на горный пейзаж, и мне это показалось весьма возвышенным и поэтичным. Не зря многие писатели и поэты ездили на Кавказ.

– Коста Хетагуров человек очень интересной судьбы. – ответил Игорь. Мы со временем поняли, что он весьма много знал об этом регионе, его истории, традициях. – Его считают основателем осетинской литературы. Поэт, драматург, художник, общественный деятель. При жизни был гоним властями. В первую ссылку отправили за протест против закрытия единственной женской школы во Владикавказе. Во вторую – за какой-то бытовой инцидент его тёзки Константина Хетагурова совершенно с другим отчеством. Так что он пострадал за чужое имя, но свою репутацию. Чиновники обвинили Коста в этом проступке и запретили ему жить в Кавказском крае. Умер в нищете и болезни на руках своей сестры. Но люди добились, что бы прах его перевезли во Владикавказ, и по пути следования поезд встречали на станциях. Особенно в Беслане, где собрались все жители окрестных деревень во главе с духовенством. Во Владикавказе гроб несли на руках, и все старались дотронуться до него. По дороге грузины, армяне, осетины служили панихиды на своих языках. В церкви отпевали на русском. При выносе обряд вершили мусульмане.