Потрясенные подробностями этой истории, мы молча тронулись вверх.

Лишь кто-то из группы добавил:

– При жизни обычно люди с активной гражданкой позицией не нужны никому, и даже мешают. Только после смерти они становятся знаменитыми и почитаемыми.

Поднялись к храму мы достаточно быстро, вернее сказать, быстрее, чем я ожидал. Лишь в хвосте плелись те самые Игнат с Алёной. Наверное, мешала их комплекция и, пожалуй, нехватка сил из-за отсутствия желанного обеда.

По дороге я обдумывал что-то такое, что вертелось в сознании после фразы

«пострадал за чужое имя». Оказывается, чужие имена приносят не только какую- то выгоду, но и могут доставить проблемы. И зачем эта ремарка о знаменитости после смерти? Нет, я знаю такой постулат, что художник при жизни не достигнет такой популярности, какая сама приходит после его кончины. Но я собрался стать популярным писателем уже сейчас, и самое главное, при жизни. И мне эти мысли о смерти совсем не нужны. Тщеславие ли это? Нет, скорее здоровый прагматизм и нежелание терять время на раскрутку собственного имени. Время – деньги, как говориться. И в данной задаче деньги, вложенные в псевдоним, помогали мне сэкономить время. Повертев это в мыслях, я постарался выкинуть всё из головы, и вновь наслаждаться окружающими видами.

Храм впечатлял. Не так, как огромные монументальные строения, красивая лепнина на их фасадах как результат дорогой реставрации, показная иллюминация. Он, напротив, был весьма скромен в размерах, внешне стар и, даже, казалось, неухожен. Именно такой «старческий» облик в рассеянном свете осеннего солнца был архитектурным свидетельством бессилия времени над верой человека. Пережив более десяти веков, обветшав, но сохранившись, это религиозное строение до сих пор выполняло свои функции, и внутри иногда проходили службы.

Я стоял в беседке-звоннице над обрывом и смотрел на потрясающий вид. С одной стороны в низине поселок, с другой жёлто-зеленые горы, над головой серое небо и достаточно низко летающие орлы. Настоящие орлы над головой, да так близко, что можно оценить гигантский размах крыльев! А внизу такая пропасть под ногами, что дух захватывает.

А ещё внизу у забора, отгораживающего территорию храма от внешнего мира, стоял Игнат и Алёна. Они не пошли не то что бы в храм, хотя это было удивительно пропустить такую потрясающую экскурсию, но даже на прихрамовую территорию не ступили. Могли бы хоть на лавочках посидеть, которые начинались сразу за турникетом. А то я видел, как Алёна облокачивается на своего спутника и пытается отдышаться. Подъем дался им тяжело, но они всё равно не прошли за ограждение.

Решив, что это их проблемы, я перестал рассматривать эту странную парочку и вновь сосредоточился на наблюдениях за окружающим миром. Он был восхитителен, прекрасен и потрясающ. Именно такими эпитетами хотелось наградить всё то, что я пытался впитать в себя и запомнить. На склоне, напротив нашей точки обзора, всё так же паслись «горные» коровы. Склон был настолько покатый, что вызывало удивление, как они вообще держаться и не съезжают. А еще я заметил старика-пастуха. Серый балахон с капюшоном, из под которого спускается длинная белая борода, корявый длинный посох в левой руке, правая упирается в бок.

– Смотрите, у них пастух на Гендальфа похож. – усмехнулся я, поворачиваясь к гиду, оказавшемуся рядом.

Когда я снова перевёл взгляд на склон с коровами, то увидел только коров.

Старика не было. Гид проследил направление моего взгляда и ответил:

– Коровы здесь на свободном выпасе. Никаких пастухов нет. Их с утра выпускают из дворов, а вечером они самостоятельно возвращаются. – потом Игорь перевел взгляд на меня и добавил: – Этот храм посвящен Георгию Победоносцу. На местном языке его зовут Уастырджи. Он посредник между Богом и людьми. Его считают врагом воров, мошенников, убийц, клятвопреступников, покровителем честных и добрых людей. Среди людей он появляется в виде нищего старика.