– Нехорошо это, – заметил Оррик. – Я к тебе со всей душой, а ты мне соврал, не моргнув глазом. Ты, если честно, похож не на неудачливого охотника, а на беглеца от закона, ускакавшего в глушь с тем, что в спешке похватать успел и заблудившегося, потому как всю жизнь жил в городе. Боги на небесах, у тебя и загара-то нет, а ведь лето уже клонится к осени.

Илнав замер, чуть прикусив губу.

Оррик отмахнулся от надоедливой белой бабочки – они так и мельтешили вокруг, похоже, что их привлекал запах пота – и продолжил:

– И лучше бы тебе сказать правду. С чего ты шатаешься по глуши – мне без разницы. Но ищут ли тебя, пусть даже друзья с родными – разница ещё как есть. Я же, всё-таки, вне закона. Может не обойтись без крови.

Илнав призадумался и ответил:

– Меня до следующего утра не должны хватиться, спасибо нашей семейной реликвии и одному верному слуге. Клянусь всеми поколениями моих предков, что я не лгу, и что бояться тебе нечего.

Оррик смерил его скептическим взглядом, но на этот раз тон и манера юноши были преисполнены искренности.

– И ты совершенно прав, мой отец – не какой-то богач, происхождение моё куда благороднее. А сбежал я в лес от того, что уже второй год не выпадало случая ни на охоте побывать, ни проехаться вволю. И не знаю, выпадет ли такой случай когда-нибудь ещё. Прошу прощения за то, что произнёс ложь, да и сейчас, как видишь, не называю своей семьи. Меня и так будут до нового года изводить нравоучениями. Страшно даже подумать, что начнётся, если о моей выходке ещё и слух в народе пройдёт. Извини снова, Оррик, но даже человек, которому не страшно доверить собственную жизнь, может оказаться болтлив.

– Насколько я успел поглядеть на вашу страну, охота у вас – вполне пристойная, как ты сказал, молодецкая забава, для княжеских сыновей. Даже похвальноая. Чего же тебя в лес не пускают?

– Того, что это – забава, – Илнав помахал в воздухе полуобглоданной костью, затем взял её в обе руки, напрягся на миг и переломил словно сухую веточку. – Боевым искусствам меня учат, как должно и пристойно. Нельзя же наследнику рода быть обычным смертным, который легко может умереть от обычной простуды, мышьяка в еде, или клинка в руках первого попавшегося убийцы. А вот в том, чтобы скакать по лесам за зверьём… в таком занятии ничего должного нет. Оно только несчастные случайности навлекает, да убийцам лишний шанс даёт.

– Это да, – заметил Оррик. – У наших северных соседей как-то раз царю отстрелили голову на охоте, так и не отыскали кто. Видно, наследнику не очень хотелось искать. Но суровое у тебя воспитание, я погляжу. Поставлю три к одному – отец твой умер рано.

Илнав воззрился на Оррика с таким явным подозрением, что тот не выдержал и усмехнулся:

– Не волнуйся, ради такой ставки знать о твоей семье ничего не надо. Хороший отец не стал бы тебя так изводить. А плохой позволил бы охотиться хоть на зверьё, хоть на крестьян, только чтоб ты от него отвязался.

– Чужеземец, Великий Инз – не земли варваров. Ещё Всепобеждающий Владыка Мечей, первый из императоров, установил у нас законы, так что даже могущественные князья Инза не смеют охотиться на людей, – неожиданно возмутился Илнав.

– Да? По моему скромному опыту общения с наследником местного князя, из рода послабее твоего, без волшебных предметов, которые можно применять для забавы… если не охотятся, то только потому, что надоело уже и тянет попробовать силу на настоящем противнике, – Оррик пожал плечами и добавил с усмешкой. – Но что я, чужеземец, знаю о ваших порядках.

Юноша сперва насупился, словно сказанное всерьёз уязвило его, потом вздохнул и со злостью швырнул обглоданную часть кости в огонь: