— Как добрались? — спросил он у сына, наблюдая за тем, как мы разуваемся. Лукашин бросил на пол прихожей сумки и кивнул:

— Без происшествий.

— За мной, — скомандовал отец Ника и уверенным шагом направился куда-то по коридору.

Спустя минуту мы с Симой уже топтались на пороге большой кухни. Здесь горел свет, мерно гудела вытяжка, а за островом на высоком стуле сидела девушка в махровом халате, с аппетитом поглощавшая дольки зеленого яблока.

— Амели, Сима, — начал Никита, стоявший у нас за спиной, — это Семён Леонидович, мой папа, а это Милана…

Девушка, перебивая его, замахала рукой с зажатым кусочком фрукта.

— Просто Милана. Или Мила. — Она улыбнулась, глядя на нас, отправила дольку яблока в рот, сочно им захрустев, и встала, чтобы включить чайник и выставить на столешницу несколько высоких кружек. На вид Милана была старше меня всего на пару-тройку лет, но потому, как Семён Леонидович бросился ей помогать, мягко что-то выговаривая, я даже не стала прикидывать, кем она ему приходится. Есть вещи, которые становятся очевидными с первого взгляда. — Вы есть хотите?

— Нет, — ответила я, все же переступая порог и утягивая за собой сестру. Сима молча помотала головой и опустилась на краешек одного из стульев.

— Никита, твоя комната убрана и подготовлена, а вот с гостевой некоторые трудности, — произнес Семён Леонидович, щедро сыпанув из крафтового пакетика в заварочный чайник.

— Это моя вина, — вставила замечание Милана. Она, оставшись без дела, опять села и придирчиво осмотрела тарелку к яблочными дольками. — Мы переделываем гостевую в детскую, и я наняла художника расписать стены, а он позже будет занят, поэтому приступил к работе уже сейчас. — Подняв на нас взгляд и осознав, что выпалила свою тираду почти на одном дыхании, девушка виновато посмотрела на Никиту. — Но в гостиной шикарный диван. А девочкам отдадим твою спальню.

— Мила, я же говорил… — начал было Лукашин-старший, но Никита его перебил, тепло улыбнувшись… мачехе?

— Без проблем, посплю на шикарном диване. В конце концов, там камин под боком и бар.

— Бар давно перенесли ко мне в кабинет, — усмехнулся его отец.

— Хорошо, если понадобится, устрою ночной променад до твоего кабинета, — пожал плечами Ник. Он принял у отца две кружки с чаем и поставил их перед нами с сестрой, а затем сел по левую руку от меня. — Мила, как самочувствие?

Та вновь засмущалась, опустив взгляд.

— Страдаем от раннего токсикоза, — ответил вместо нее Семён Леонидович, делая осторожный глоток из своей кружки.

Страдаем? — с сарказмом переспросил Никита.

— А кто, по-твоему, поехал в час ночи в супермаркет, потому что дома только сладкие и красные яблоки, а нужны были кислые и зеленые? — пробурчал мужчина, но как-то беззлобно, с добродушной усмешкой.

— Я могла потерпеть до утра, — тихо проговорила Милана.

— Прихоти беременной женщины закон, — неожиданно для меня и, кажется, для всех отрезал Никита. Взяв лежащий на столе нож, он выбрал из вазы с фруктами еще одно яблоко и стал его чистить, весьма ловко нарезая прямо на весу. Милана и Семён Леонидович уставились на Ника так, словно увидели привидение. На миг мне показалось, что они даже дыхание затаили, в то время как Никита невозмутимо положил куски яблока на тарелку перед Миланой, попутно закинув в рот пару ленточек зеленой кожуры.

Лукашин-старший первый пришел в себя и, видимо, чтобы заполнить неловкую паузу, начал что-то рассказывать про загадочную Галину Павловну, а я смогла переключить внимание на Симу. Сестра сидела справа от меня, грела ладони о кружку, изредка делая маленькие глотки, и смотрела в одну точку на столе. Радовало, что она больше не выглядела испуганной, скорее задумчивой и капельку растерянной. Меня подмывало заговорить с ней, но я не знала с чего начать и как при этом не привлечь к нам лишнее внимание.