Отматываю мысленно события назад. К тому моменту, когда получил от Самсонова указание поискать что-нибудь на Мясницкого. Прижать, так сказать, врага. Спеленать, припугнуть, развернуть в нужном направлении. Выбрал именно меня шеф не случайно, я лучший и о нашей взаимной неприязни с Мясницким Самсонов знал. Я впервые подумал, что месть Мясницкого случилась бы в любом случае. Я сам свел все к украденной флешке. У меня зудело, что я ее взял, должен быть наказан. А если нет? Наверняка нет.

Звенья одной цепи: то задание и этот новый заказ. Просто тогда я предусмотреть все последствия не мог. Ждал обычного развития событий. Мясницкий, узнав, что мы кое-что на него заимели, подожмет хвост и начнет договариваться. Он решил иначе. Напал на меня, вынудил скрываться. А судьба посмеялась, кинула беглого джина прямо в лапы тех, кто искал на меня выходы. Вроде стройная картинка намечается. Я гирька на чужих весах. Какой тяжести гирька, решать мне. Могу стать очень тяжелой гирькой, которая весы сломает к черту.

В дверь позвонили. Морщусь, иду открывать. Чужого бы консьерж не пропустил, попросил разрешения. Кто-то условно свой. Успеваю помечтать, что это родители. В глазок вижу Ольгу Мясницкую. Пришла наугад или точно знала, что я заявился домой? Распахиваю дверь и молча жду. Бывшая невеста качнулась ко мне, намереваясь устроить жаркую встречу и повиснуть на шее, но моя поза ее останавливает. Ольга кривится и опускает руки. Перестает притворяться, что соскучилась и мечтала о встрече.

– Не рад? Что, и не впустишь? – Ольга растягивает губы в улыбке. – С новым годом. Не ждал?

– Заходи, – о визите Ольги Стелла наверняка узнает. Странно, что меня это заботит. Я ведь не собирался сохранять образ белого рыцаря в ее глазах, но чувствам не прикажешь. Их можно только учитывать. – Не ждал.

Ольга сбрасывает надушенную шубку мне на руки и сразу идет на кухню. Заглядывает в холодильник, достает сырный набор и бутылку шампанского. Этот набор она сама когда-то и принесла, я внутренне хохочу. Дождался бедолага. Встреча с бывшей в список важных дел не входила, может и зря. Мясницкий, видимо, попросил дочь связаться со мной. Зная мои привычки, Ольга тащит все к камину, ставит бутылку прямо на пол и садится рядом. Намеренно занимает положение снизу. Поднимает на меня глаза и облизывает губы. Надеется? На что?

– Кирилл, нам нужно поговорить, – Ольга рвет фольгу с горлышка бутылки, явно нервничает.

– Говори.

– Я хочу попросить прощения. Папа сказал, что ты не виноват, что не изменял мне, – скороговоркой произносит Ольга. – Я тебе тогда не поверила.

Вот как. Ольга считает, что отца хотели убить, что он выжил чудом. Решила заручиться моим словом, чтобы я не стал его добивать. Наивная. И слепая. Так и не поняла, какой я человек. Нет разницы, в чем меня подозревать, в измене или убийстве отца. Это не про меня. Объяснять бесполезно. Ярлыки наклеены, не отодрать. Ольге еще и льстит, что я тот случай запомнил и как бы поквитался. Льстит, что я доказываю ей свою невиновность через столько времени.

– Лучше поздно, чем никогда, Оля?

15. Глава 7

Разговора с бывшей не получается, о чем не сожалею. В голове сам собой включается фильм, как бы мы жили с Ольгой, если бы Мясницкий не вмешался в наши отношения. Трагикомедия. Фарс и фальшивка. Я испытываю несвоевременную благодарность к обретенному и потерянному тестю. Заботился о дочке, а спас меня. Как затейливо жизнь упаковывает свои подарки. Бриллиант в наждачную бумагу, а заплесневелый сухарь в позолоченную ткань. Шампанское могло бы сыграть роль красивой обертки, но я, к счастью, поумнел, и не покупаюсь на дешевую, показную романтику.