– Кир, – Самсонов откидывается на стуле, скрещивает руки на груди. – Семейный круг? У тебя? Вдруг?

– Ничто человеческое мне не чуждо, – резко отвечаю я. Хотя глупо злиться, сам же и насаждал эту легенду про одинокого джина.

– Ешьте лучше, – встревает Маркиза. – Успеете наговориться. А то как голубки воркуете, аж завидно.

– Очень вкусно, – хвалю я кашу. – Как в армии.

– Нашел комплимент, – смеется Маркиза, щелкая меня по затылку.

– Андрей, я ни при делах. Мясницкий имел много недоброжелателей, подставы любил. Так что…

– Иметь-то имел, – рассудительно произносит Самсонов. – Только пока он тебе дорогу не перешел, никто в него не стрелял. И не один я так подумаю.

– Совпало. Случайность. И праздник. Сам сказал, салют, все бухие. Тебе говорю правду, остальным открывать глаза, кто и что, не стану, – я доедаю кашу, демонстративно поднимаю тарелку, чтобы лизнуть дно, Маркиза хохочет. – В общем, я домой. Мои условия простые. Все остаются при своих. Никто никуда не лазил, ничего не брал. Тогда гарантирую полную тишину.

– Когда в контору?

– Давай вечерком загляну. Правда, смысл какой? Вас я повидал, по коллегам не успел соскучиться.

– На тебя заказ. Официальный. Дом в коттеджной поселке. Аванс уже выплачен.

– Постой. Когда? Новый год же был.

– А некоторым праздник не в радость. Без твоих ловких ручек жить не могут.

– Без голубых глазок, шеф, жить не могут, – поддакивает Маркиза.

– Кто заказчик? – спрашиваю, а сам уже знаю ответ. И не ошибаюсь.

– Наталья Степанова.

14. 6.2

Киваю и отмахиваюсь от Самсонова, который не любит знать меньше, чем сотрудники. Особенно на старте. Для шефа имя Наталья Степанова новое, а новые имена в нашем милом зоопарке появляются крайне редко. Вижу, что переживал за меня, даже приятно, но сейчас начнет душу вытрясать, поэтому вскакиваю и отдаю честь. Еще и пятками стукаю, демонстрируя невиданное усердие. Складываю руки на груди в приветственном жесте намасте и кланяюсь. Заслуживаю прекрасного, недовольного самсоновского взгляда.

– Клоун!

– Доверяю начальству уладить дело к максимальной, взаимной выгоде.

– Кир! Кто такая эта Степанова?

– Познакомлюсь и узнаю. Доложу по всей форме.

– Дождешься у меня. Сам выпорю.

– Оу, я в деле, – Маркиза изображает прыгающую кошку. – Снимай штанишки, малыш.

– Пожить еще хочу. И не наскреб на суровое наказание. Не поминайте лихом, – пулей мчусь в прихожую, составляя в голове список дел. Теперь основательнее могу подготовиться к заданию.

Настроение неожиданно праздничное. Рад снова оказаться в своей берлоге, ее даже никто не навестил. У меня имеется система датчиков, и кошку бы зафиксировали. Возможно, Мясницкий понимал, что домой я не кинусь, а потом его быстро подстрелили. После такого уже не отважились вламываться. Опасались возмездия. Плевать на подробности и догадки, главное, что я могу восстановиться. Могу связаться с Натальей, телефон в заказе есть. И надо бы изучить листки, которые мне подсунул Котя. Совсем забыл про них.

Наслаждаюсь каждой минутой в привычной обстановке. Душ, горячий и ледяной по очереди, полотенце без запаха моющих средств, терпеть эти химические запахи не могу, халат, мамин подарок, каминное кресло, которое давно обмялось под меня. Вытянуть ноги, откинуть голову на спинку, смотреть на электрическое пламя в камине, на красиво горящие искусственные дрова. Ни о чем специально не думать, в напряженном думании нет необходимости. Все вводные в голову загружены, обрабатываются, я дождусь выводов и только потом буду решать.

Сам себе не могу объяснить, почему не хочу использовать информацию с флешки и листков от Коти. Но своей интуиции доверяю. Сведения бывают полезными и к месту, дополняют картину и создают целостное восприятие. А бывают бесполезными. Загромождают сознание, заставляют суетиться и делать ложные шаги. Если чувствуется, что флешка и листки собьют мои радары, то к черту их. Я не тупое орудие, которым будет стрелять Наталья. Хотя, возможно, я себе подыгрываю, льщу и тешу самолюбие. Мной уже стреляют. В Мясницкого.