– Знавал её ещё отец мой. Чудесная вещица. Да, её владелец был один из дрём… точно, как раз Барушем его звали. Он был завсегдатаем и уважаемым гостем в нашем доме.

– Ну надо же, какое совпадение! – обрадовалась Полюшка.

– Вы знали моего прадеда? – радостно удивилась Дрыхала.

– А то как же! Раньше-то оно всё иначе было. Дрёмы жили бок о бок с нами почти по всему Тригорью. Баруш-то подалече, туды к северу, к Холмоборам.

– В Дремуше? – подсказала Дрыхала.

– Да, в Дремуше. Сейчас-то он и остался только.

– А что случилось с Барушем, вы знаете, дяденька Кипрей? – поспешила спросить Дрыхала.

Прищурясь, Кипрей вспоминал:

– То время было суровым для всех – и дрёмам сильно досталось, и другим тарфиям. – Кипрей, отхлебнув ещё квасу, призадумался.

– Да не томи уже, старый! Начал – так договаривай, – ласково упрекнула тётушка Поля.

– И то верно. Что знаю, то поведаю. – Усевшись по удобней, Кипрей осушил чарку с квасом, начал:

– Были времена добрые, когда землями этими правили волшебники. И было у них в Чудолесье два Терем-Града, две крепости, на севере и на юге. И два брата берендея владели оными теремами. Та, что на севере, в Холмоборах, звалась Лучезар, и обитал в ней Веледар, старший из братьев. Та, что на юге, в Надводье, звалась Мирином, и владел ей Радомир с прекрасной Ладогой. Баруш, как мне помнится, водил старую дружбу с Радомиром и Ладогой. Как он с ними встретился, то мне не ведомо, но Баруш также дружил и с моим отцом Ясеном. Они познакомились задолго до того. Однажды мой отец возвращался с Холмоборов и заехал с товаром в Дремуш, где и жил тогда Баруш. Вот тогда-то и напросился Баруш с ним до Тригорья. За время путешествия они сдружились, и отец мой согласился провести его до Надводья, к Мирину. Баруш ещё много раз приходил к нам и стал другом и для нашей семьи… Затем всё изменилось…

– Что изменилось? – испугалась Дрыхала.

– Мир изменился, детка… Чуть ли не в одночасье в Чудолесье не стало берендеев. Просто опустели их Терем-Грады, и появилась какая-то опасность, тревога. Об том не сразу прознали даже мы, чуры. Весть-то в Чудолесье быстро летит. Вскоре в души ко многим закрались страх и смятение.

– Будет тебе, старый, пугать детей, – махнула рукой Полюшка и подлила дрёмам молока.

– Нет, нам очень интересно! – возразила Дрыхала.

– Дядь Кипрей, а что, крепость в Надводье тоже опустела? Что случилось? – поинтересовался Бермяшь.

– Да, все терема опустели. И в Надводье тоже. Как не стало волшебников, так и терема их опустели. Чары на них наложены. Стоят они как во сне, внутренние палаты запечатаны. Никто не может найти входа в них. Так что даже не знаю, чаво вы там найти-то хотите, в том Мирине?

– И мы ещё не знаем, но меня как будто тянет туда. Как только я узнала про эту историю, так и ёкнуло в груди что-то, – попыталась пояснить Дрыхала.

Кипрей приподнял бровь и с пониманием кивнул головой. Затем посмотрел на Полюшку и, не дождавшись от неё одобрения, продолжил:

– Дурная слава ходит про то место. Будто в Мирине появился призрак и похищает странников…

– Будя тебе! Нет никаких призраков. Всё это байки старого Дубаки! – рассердилась Полюшка. – Не слушайте деда, в голове у него лишь глупости.

– Кто такой Дубака? – полюбопытствовал Бермяшь.

– Старый добрый чур и немного спятивший. Почти как наш дед. – улыбаясь, пояснила хозяйка.

– Не глупости это, Полюшка, а долг мой уберечь их от беды, – оправдывался лесовик. – К тому же Дубака хоть и немного не в себе, но не потому, что из ума выжил, а потому, что занимается знахарством.

– Нам не страшно совсем. Позвольте рассказать дядюшке, пожалуйста, тётя Поля! – попросила Дрыхала.