Нужно было торопиться, пока все не пообедали, и Паша смачно укусил хлеб. День выдался безветренный, но вдруг с лугов потянуло ветерком, и дым из трубы от отработанной солярки метнулся на капитанскую рубку. Паша закашлялся. Струя газов накрыла его и лезла в глаза и рот вместе с невесомыми черными хлопьями. Когда дым рассеялся, Макухин продолжал кашлять до слез, но скоро пришел в себя и тут же услышал визгливый голос Оськина:

– Эй, кто там на крыше? Ребята, кто там? Бога ради, не двигайтесь, сейчас вас снимут! – Вслед за этим послышался топот убегающего человека и новый вопль Оськина: – Степан! Степан! Иван Ильич! Остановите корабль! На крыше дети!

В следующее мгновение пол-литровая баночка и недоеденный ломоть полетели в воду. А за ними и ведро, описав дугу, шлепнулось за кормой и мгновенно затонуло. Но оно не пошло камнем ко дну, а попало в струю от винта, которая и вынесла несколько десятков «золотых» рыбок на поверхность, кружа их в бурунчиках и воронках. Стая чаек, преследующих в расчете на поживу каждый корабль, получила щедрый подарок. Птицы выхватывали из воды чищеную рыбку, ругаясь между собой до драки. А какой-то счастливице достался набрякший в воде кусок хлеба с маслом и несколькими икринками, не смытыми еще водой.

Май 1985 г.

Дорога в Старые Снопы оказалась совсем никудышной. Осенние дожди обильно смочили землю, и колхозные трактора наделали на грунтовке такие колеи, что «Волга» какимто чудом продвигалась вперед, постоянно пробуксовывая и садясь на днище. Шофер, парень ушлый и болтливый, не закрывал рта, а пассажир – офицер в чине майора – морщился от его болтовни, но осадить говоруна не решался.

– Да, Василь Егорыч, наплачется у вас мамаша! Небось в ее избе уж вся деревня собралась. – Он на мгновение умолк, выкручивая баранку. – Что деревня! Со всего района понаедут – вон дорога как разбита! Шутка сказать – живой космонавт, да еще свой, деревенский! – Он восхищенно покачал головой. – Везет вашим. Вот я из города мобилизован. Народищу у нас живет пропасть – сто сорок тысяч! А космонавтов – ни одного.

Майор Коровкин пропускал эту лесть, да и вообще все звуки мимо ушей. И думал он сейчас не о родной деревне и бывших односельчанах, а о событиях недавнего прошлого. Событиях, стоивших ему бессонных ночей и множества объяснительных, длинных разговоров и мучительных сомнений в самом себе.

А еще несколько часов назад Коровкин мечтал только о встрече с матерью и родным домом. На время он постарался выбросить из памяти все пережитое и с головой уйти в долгожданные отпускные дни, чтобы позднее собраться с мыслями и снова вспомнить, как же все произошло. Но прошлое напомнило о себе гораздо быстрее, чем этого хотелось. Напомнило до того абсурдно, что путаница, которая была в голове майора в последние месяцы, за несколько минут стала еще безнадежнее.

Хотя чисто внешне его переживания остались почти незамеченными. Уже в машине, просматривая купленную в аэропорту районную газету «Вперед», он вдруг покрылся испариной и уставился в одну точку. Потом несколько раз перечитал какую-то заметку и авторучкой обвел ее в жирную чернильную рамку. Обвел и замер. Вдавился в сиденье и крепко задумался.

Через зеркальце шофер заметил, что его пассажир в своих мыслях где-то далеко, и наконец замолчал.

Статейка же, так поразившая героя космоса, смахивала на фельетон, хотя подписи таковой не имела. И прочитав ее, подписчик ежедневки «Вперед» в лучшем случае усмехнулся бы, а в худшем – написал бы в редакцию письмо критического содержания.

Впрочем, место, выделенное среди прочего жирной рамкой, содержало…