Допрос продолжался ещё сорок минут. После полиции на место «преступления» прибыл начальник Отдела Интеграции и Урегулирования, Гарри Обращайтесь-Ко-Мне-«Сэр» Хиггинс. Человек, у которого двойные согласные имени и фамилии гармонично сочетались с двойным подбородком. В горах, откуда прибыл Лютик, мистер Хиггинс бы не выжил: он всё время кричал. При этом дёргался его правый глаз и раздувалась на лбу вена… любопытно, сотрудники делали ставки на то, что лопнет первым?

Начальнику отдела не понравилось, как был интегрирован гость из северного Девона и урегулировано происшествие. Сперва он грозил увольнением, а после сжалился и устранил двух нерадивых сотрудников до выяснения обстоятельств. «Не забывайте, что у вас испытательный срок, мисс Бейкер! А вы, мистер кхм… если бы не королевская квота на обязательный процент вас на государственной службе, я бы…»

Так Гарри Хиггинс двумя фразами продемонстрировал своё отношение к женщинам и существам, подлежащим регистрации. Фейри не обиделся, не в его это было природе (в его природе было мстить, но об этом Эдвин предпочёл сейчас не думать).

А вот Люси Бейкер точно воображаемый металлический стержень проглотила. Вместе с удостоверением, которое она так ловко совала всем под нос, она утратила изрядную долю самоуверенности. Как же! После такой выволочки от шефа её карьера – а, следовательно, и жизнь – разрушена. Люси не стала спорить, когда Эдвин предложил поехать к нему. Да у неё и выбора-то не было. Фрэнсис плюхнулся рядом на заднее сиденье «Малютки Остин» и изъявил желание сопровождать.

Обратная дорога прошла в грозовом молчании. И только в гостиной Эдвина, когда бой часов и посветлевшее небо за окном возвестили начало нового дня, беседа продолжилась. Гостья отказалась от кофе, чая и дивана. Даже не пожелав снять узкие туфли-лодочки, она с идеально ровной спиной присела на краешек самого твёрдого стула. Зато гость развалился в кресле, забросив ноги на подлокотник, и попросил стакан односолодового – естественно, ирландского, а не «того шотландского, крепкого и сурового, как промёрзшие под килтом ягодицы горца» – виски со льдом. В семь тридцать пять утра… ну, а почему бы и нет.

– Так вы говорите, это очень древний магический артефакт? – спросил Фрэнсис Келли кристально трезвым голосом. – Занятно, что я о таком не слышал.

– Это другая магия, отличная от той, что подвластна фейри, – объяснил Эдвин.

Сам он, наверное, слышал слишком многое. Знания скопились, плотно набились в сундук памяти, и нужное не сразу объявлялось на поверхности, когда поднималась крышка. Вспомни, догадайся он сразу, успел бы отскочить. А теперь они с мисс Бейкер были навечно связаны.

– Навечно? – Люси словно прочитала его мысли.

– Если верно то, что я знаю об этом предмете, то да. Ну, или пока смерть не разлучит нас.

Эдвин то ли виновато, то ли сердито взглянул на неё. Ему бы злиться сейчас – случайной, бессовестно втянутой в неприятности жертве, – но не получалось.

– А если кто-то из вас умрёт первым? – спросил Фрэнсис.

– Второго постигнет та же участь в считанные минуты.

Эмоций по поводу происходящего Фрэнсис Келли не выказывал никаких, просто налил себе третью порцию виски.

– На какое расстояние мы можем отдалиться друг о друга? – спросила Люси. Голос её позвякивал истеричными колокольчиками.

Этого Эдвин не знал. Верно истолковав его молчание, Фрэнсис вскочил и со словами «нужно проверить!» под локоть увлёк Люси на улицу.

Ростом мисс Бейкер была примерно пять с половиной футов, думал Эдвин, оставшись в одиночестве. Значит, длина её шага – вполне решительного, но на каблуках, – составляла немногим меньше двух, а если учитывать возможные заминки для «оставьте мою руку, мистер Келли, я могу идти сама» и «я всё же придержу вас, мисс Бейкер, а то вдруг упадёте замертво и помнёте чужую клумбу», то… рассчитать расстояние не получится. Эдвин мысленно вернулся в сундук памяти для поисков разгадки.