Понятия не имею, откуда во мне взялось мужество, но проснувшись этим вечером, я твёрдо вознамерился явиться к Куратору и потребовать объяснений. В конце концов, что он мог сделать? Закопать меня заживо?

Последние три дня я провёл заточённым в стенах собственного дома. Я отказался от услуг миссис Стюард и повара, отменил подписку на газету и даже собирался вырвать из стены телефонный шнур, но передумал, вспомнив о Деборе. Затем, повинуясь внезапному порыву, я сорвал с кровати матрас и потащил его вниз, в подвал, посчитав, что монстр, подобный мне, не заслуживает удобств. Как оказалось позже, вся эта паническая беготня была совершенно ни к чему – мне одинаково сладко спится как в постели, так и на голом полу. Акт самобичевания провалился.

Позавчера снова звонил Теодор. Он сказал своим мягким, исполненным печали голосом:

– Мне не суждено тебя увидеть, Арчи.

А я, обезумевший от осознания происходящих со мной метаморфоз, рявкнул:

– Тебе нужно всего лишь подождать!

Он молчал несколько долгих, пронзительно тихих секунд, а потом произнёс:

– Боюсь, что сын виконта не приучен ждать. Прости мне моё нетерпение.