Впрочем, по пути я заметил себя в стеклянной витрине булочной и как же я обрадовался!

Лицо осунулось и приобрело восковую бледность. Лихорадочный блеск глаз только подчёркивает общий измождённый вид. Однако, в целом я выгляжу как обычно, белки не налились кровью, да и грязных разводов на коже нет.

Повинуясь внезапному порыву, я оттянул верхнюю губу и тут же зажал рот рукой. Попятился, налетел на пожилого джентльмена, рассыпался в извинениях и бросился прочь, расталкивая прохожих.

Из верхней десны совершенно точно показался зуб, прямо как в детстве, когда молочные сменяются коренными. Вот только лишний клык прорезался сверху, совсем не там, где должны быть обычные человеческие зубы. Я осторожно провёл языком по десне и обнаружил, что второй вот-вот прорежется с другой стороны.

Будь прокляты Коллекционер, Филипп и моя неуёмная жадность! Я превращаюсь в монстра и деньги, лежащие в банковской ячейке, не могут остановить эту ужасную метаморфозу.

Пока я торопливо шагал по улице, то и дело налетая на прохожих, подленький голосок в голове услужливо напоминал, что в свалившихся на мою голову бедах виноват один единственный человек – Арчи, чёрт бы меня побрал, Аддамс.

Вернее тот, кто скрывается под его именем.

«Если бы не твоя жадность, – шептал голос, – ты бы проводил время с Деборой, водил её в рестораны и на выставки, но теперь всё пропало. Тебя не отражают зеркала, твои зубы… Однажды ты тоже превратишься в рой жирных кровавых мух».

Я схватился за дверцу кэба и дёрнул ручку. Автомобиль покачнулся, водитель обернулся и уставился на меня. К его нижней губе прилипла сигарета. Мужчина попытался что-то сказать, но вместо этого только открывал и закрывал рот.

– Ваша сигарета вот-вот упадёт на сидение. – Делая вид, что ничего не произошло, я забрался в салон. – Вы свободны?

Водитель кивнул. Пепел упал на обивку.

Я назвал адрес и прижался к дверце опасаясь, что водитель посмотрит в зеркало заднего вида и будет страшно удивлён, не обнаружив в нём моего отражения. Погибнуть в автомобильной аварии в мои планы пока не входит.

Я приложил массу усилий, чтобы аккуратно закрыть дверцу кэба. Водитель смотрел на меня выжидающе, будто боялся, что от хлопка машина перевернётся. Что-то внутри подсказывало, что я могу это устроить.

Проводив взглядом петляющий кэб, я поправил одежду и направился к зданию. Главное сохранять спокойствие, тогда охрана точно ничего не заподозрит. Конечно, прежде я никогда не посещал архив и библиотеку Ордена, но разве эти угрюмые типы у входа знают об этом? Или же…

На лбу выступил пот.

«Это паранойя, – успокаивает меня внутренний голос, – ты просто сходишь с ума».

Ноги стали ватными, но я упорно продолжал подниматься по лестнице. Ступень, ещё одна, вот сейчас, сейчас один из громил в костюме спросит, кто я и куда направляюсь, а я отвечу, что это не его дело и, если он продолжит настаивать, разобью ему голову, а затем вцеплюсь в горло его напарника.

– Хорошего вечера, сэр.

– Арчи Аддамс, но это не ваше… – Я замолчал. – Спасибо.

Громила открыл дверь, пропуская меня в здание. В моём горле застрял ком размером с апельсин.

Если я продолжу так странно себя вести, любой Ловец поймёт, что со мной что-то не так. С тем же успехом можно просто повесить на шею табличку с надписью «Я заражён кровавой чумой» и встать у входа. В конце концов меня убьют или Ловцы, или Охотники.

В противоположной стороне от основных лифтов находится скромного вида дверь с табличкой «Служебное помещение». О том, что за ней спрятан спуск в подвал, знают только члены Ордена.

«Подвал» – слишком простое слово, когда дело касается четырёх подземных этажей с залами для собраний, библиотекой и комнатами отдыха, но Ловцы привыкли использовать его, чтобы не вызывать интереса у любопытствующих.