Я улыбнулась и сжала её руку. Эми разрыдалась, хлюпая носом.

– Я же тебя люблю, Белка.

– Я тебя тоже, – ответила я, – всё обошлось. Ещё погуляешь на свадьбе, что сразу распускаешь нюни?

И, чтобы отвлечься, я обратилась к тому, кто мог рассказать всё, как было.

– Рассказывай, что произошло тогда, Николас.

– Тебя правда интересует, что произошло сначала и потом? – он смотрел на меня серьёзно, а я лишь кивнула, пытаясь удержать слабость.

– У нас должен был быть спорт, – начал он, – но как обычно, пошли в спортзал и там нам сказали: спорта не будет, будет химия. Поменяли уроки у нас и у десятых классов, якобы химия важнее для экзаменов. Всё шло нормально, урок проходил как обычно, и мы даже не поняли, что случилось. Вдруг лампа просто падает на пол – и начался пожар. Юлька сидела на последней парте с Аней, но Аня в тот момент вышла в туалет. Она только вышла, хлопнула дверью – и тут же упала лампа.

Он замолчал на секунду, будто вспоминая.

– Началась эвакуация, все выходили, а Юлька не выходила. Только в самом конце заметили, что она осталась в классе. А потом появилась ты – такая храбрая учительница рисования, которая прогнала нас, а сама пошла туда одна, не думая ни о чём. Естественно, я ушёл искать директора на улице, чтобы сказать, что ты сумасшедшая.

– А дальше? – я потянулась за стаканом воды, всё тело ноет от усталости и боли. – Что было потом, после того, как ты вышел из кабинета?

– Директор проявил ужасное отношение, – сказал он с горечью. – Послал меня куда подальше. Мол, ждите пожарных, повезёт – выкарабкается, не повезёт – ну ты сама понимаешь.

– Вот подлец, – воскликнула мама. – Надо поднять вопрос о его некомпетентности. Не первый случай, когда он уходит от ответственности.

– Через пять минут подъехали пожарные, – продолжал Николас, – я быстро к ним, объяснил вкратце, что на втором этаже, где случилось возгорание, остались Юля и ты. Они взяли огнетушители и побежали вытаскивать вас, а следом подоспела скорая. Тебя вынесли уже без сознания, Юля как-то была ещё в себе, шептала что-то про пожар, что это не случайность. Все списали на бред – на то, что надышалась газом. Вот вкратце.

Он пожал плечами, сунул руки в карманы джинс, будто пытаясь стряхнуть с себя всю тяжесть.

– Это был не бред, – тихо отозвалась я, в голове гремела тревога.

– О чём ты, дочка? – мама села рядом на край кровати, её глаза, обычно такие мягкие и тёплые, теперь казались тёмными, как густой шоколад, в них читалась тревога и беспокойство. Она медленно провела пальцами по моим волосам, будто пытаясь меня защитить. – Ты правда думаешь, что это был не просто несчастный случай?

Я глубоко вдохнула, с трудом подбирая слова, чтобы передать всю ту тяжесть, что копилась в груди.

– Да, мама… – голос предательски дрогнул. – Но доказательств почти нет. Все скажут, что я была в бреду от дыма, что придумываю. Но лампа… она не упала просто так. Проводка была повреждена. Я мало что понимаю в электрике, но уверена – кто-то сделал это специально. Это была не случайность.

В палате повисла тишина, и только лёгкое сопение Эми с другой стороны кровати нарушало покой. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно пытаясь осознать услышанное.

– Но зачем кому-то портить проводку? – осторожно спросила она, голос дрожал. – Кому это могло понадобиться?

Я пожала плечами, хотя и сама не могла найти ответ.

– Не знаю, Эми… Но я хочу узнать. Я не могу просто так отпустить это.

Папа, стоявший у окна, повернулся к нам. Его лицо стало каменным, взгляд – суровым и холодным. Он говорил тихо, но каждое слово звучало как приговор: