– Зато курить – точно. Нет, Тид, ты потерял мое доверие.

Единственную неосторожность отец не мог мне простить уже несколько лет. И, видно, не собирался.

Еле усмирил припадочную злобу на себя.

– А если уговорю Чоки?

Отец задержал короткую паузу, что благополучно нагнала на мою душу еще больше жути.

– Если он даст мне слово, что не будет пить, то я разрешу.

Проглотив обиду, решил хотя бы на это согласиться. Попрощавшись с отцом, кинул на диван телефон и хмуро уставился в окно. Каждый раз разговор с отцом оставлял меня с ощущением, что весь измазан грязью.

– Получил по шее? – голос брата вывел меня из уныния. Бастиаан уселся в кресле и скривил досадную гримасу. – Напомнил опять тот случай?

– Он не может мне его простить. Сказал, что не пустит за штурвал. Только тебя. А еще сказал, что больше мне не доверяет.

Брат не сдержал вздоха.

– Его тоже можно понять. Тогда ты был конкретно обкурен.

– Кто ж знал, что он вернется домой так непредвиденно?

– Странный у тебя, конечно, фокус на те события. – Бастиаан недовольно насупился и стал сверлить таким взглядом, что мне стало еще противней.

– Не нагнетай и ты! Встанешь за штурвалом?

– Куда мне деваться?! Встану.

– Вот и закончим, – поднялся с дивана и направился к двери, но Бастиаан нагнал меня и удержал за локоть.

– Почему бы тебе не сместить взгляд на то, что тогда произошло?

– Отвали! Да, я был обдолбан, и он меня поймал. Закрыта история.

– Он за тебя испугался! Это ты можешь понять? Найдя сына в слюни, не соображающего совсем, он до смерти перепугался!

– Больше ту дрянь я не курю. Сколько раз тебе говорить об этом?

– Да, черт тебя возьми! – Бастиаан рассердился так, что даже сжал кулак. – Я тут толкую, идиот, что это уже не смахивает на развлечение! Думаешь, я не знаю про твои эксперименты?

– Короче, мы приехали, – вырвав руку из его цепких пальцев, двинулся на выход. – Да, я наркоман. Стало легче?

– Тид!

– На хер тебя. Пойду спать, так что отвали.

Стремительно пронесся по лестнице и вошел в спальню. Но не успел с размаху врезать кулаком во что-нибудь, следом явился Бастиаан.

– Злиться нет резона. А то, что ты злишься, лишь подтверждает, что все понимаешь сам. Надо это обсудить.

– Сейчас? Когда я, мягко говоря, против?

– Да, – не унялся Бастиаан, хотя видел мой нелюдимый взгляд. – Ты порядком мне надоел бегством от этой темы.

– Ладно, – развел руками, давая ему полную свободу. – Говори. Я выслушаю все, что хочешь сказать.

Прислонился к подоконнику и скрестил руки на груди.

– Начинай.

– Говорить могу много и нудно. Но главное, чтоб ты меня услышал.

– Я тебя слушаю, Чоки. Говори же.

Бастиаан несколько мгновений испепелял меня взглядом и принялся смотреть так же нелюдимо исподлобья, как и я.

– От кого ты сейчас обороняешься? От меня или себя? Что, по факту, одно и то же. Вздумал увидеть во мне врага? Тогда посмотрись и в зеркало.

Горло сдавили странные тиски, был вынужден громко выдохнуть. Но не помогло.

Смотреть в глаза брату больше не удавалось, и короткая тишина между нами заставила отвернуть голову и ослабить хватку пальцев. Только потом заметил, с какой дикостью вонзаю их в собственную плоть.

– Не считаю, что это проблема. Ведь еще не проблема.

– Тогда воспользуйся этим «еще», – Бастиаан приблизился, схватил за подбородок и заставил повернуть к нему голову. – А если не сможешь, тогда больше не станешь себя обманывать. Поймешь, что давно этого «еще» у тебя нет.

– Ты говоришь глупости сейчас. Будто только тем и занят, что затягиваюсь постоянно.

– В таком случае тебе не составит труда вообще этого не делать. Не так ли?

– Я не поведусь на это, так что не трать силы. Когда посчитаю нужным, тогда и слезу.