ИНГА (медленно одеваясь, словно рассчитывает, что Доброрадов даст слабину и передумает). Они не подруги – они конкурентки. Мы боремся за место под солнцем. И они вряд ли порадуют ваш стариковский взор своей наготой, как я бы могла. Так что примите это в расчёт.

ДОБРОРАДОВ. Непременно! (Дождавшись, когда Инга завершит одевание) Всего вам наилучшего, милая девочка. И, пожалуйста, попросите следующую вашу подру… пардон, конкурентку подняться.

Картина 4-я.

Та же самая комната в квартире Доброрадова. Входят Доброрадов и Ирина, которую хозяин встретил, проводив Ингу.

ДОБРОРАДОВ. Рад познакомиться – Сидор Изотович. А вас как зовут?

ИРИНА. Ирина. Без отчества.

ДОБРОРАДОВ (кивая, мол принял к сведению). Вы успели перекинуться словом с Ингой?

Ирина мнётся.

ИРИНА. Ну, в самых общих чертах…

ДОБРОРАДОВ. О чём?

ИРИНА. Что тут у вас надо делать и всё такое. Но вы не подумайте, я не собираюсь сверкать у вас во время уборки голой задницей. Это Ирина у нас оторва. Вы думаете, она про то, что убирается нагишом, просто так вам наболтала?

ДОБРОРАДОВ. А какой у неё мог быть умысел?

ИРИНА. Да захомутать вас!

ДОБРОРАДОВ. Меня? Старика? Да зачем же я ей, если у неё есть молодой парень Глеб?

ИРИНА. Да ей этот её Глеб до одного места! Спит с ним изредка, а когда удаётся, денежки с него тянет – но так всё, по мелочи.

ДОБРОРАДОВ. Первое или второе?

Ирина недобро смеётся.

ИРИНА. Да и то и другое. Там этого Глеба, вы бы видели, метр с кепкой в прыжке. Нет, может он и маленький гигант большого секса, как в старом фильме с Хазановым…

ДОБРОРАДОВ (удивлённо перебивает её). Старом?

ИРИНА (немного растерянно). Ну да: меня ещё и в проекте не было, когда его сняли.

ДОБРОРАДОВ (вздыхает). Верно, ему уж лет этак двадцать пять, если не больше… Боже, как время летит!

ИРИНА (возвращается к теме). Да и денег каких-то с Глеба особых не взять… Работает где-то, что-то, конечно, зарабатывает. Но при этом и просаживает в карты регулярно – какой-то он невезучий. Так что Инге достаётся лишь то, что успеет у него вырвать, пока не проигрался.

ДОБРОРАДОВ. Грустная картинка.

ИРИНА (согласно качает головой). А тут богатый одинокий немолодой писатель, новая квартира и всё такое. Расчёт простой и почти стопроцентный: старикан клюнет на её ещё свежие прелести и потеряет голову.

Доброрадов смотрит на неё раздосадованно и смущённо.

ДОБРОРАДОВ. Ну хорошо, конкурентку вы разоблачили. А у вас самой-то какой расчёт?

ИРИНА (невозмутимо). Да тот же самый!

Доброрадов столбенеет от подобной прямолинейности.

ИРИНА. А что врать-то? Только у меня стати получше, а потому и шансов побольше. (Весьма выразительно поводит бюстом) А у Инги кожа да кости – она же вам показывалась?

ДОБРОРАДОВ. Только в белье.

ИРИНА. И ваше счастье. А то под бельём все костяшки торчком. Недаром Глеб вечно в синяках – сама на пляже как-то видела. А вот у меня…

Она начинает стремительно раздеваться.

ИРИНА. Уверена, вы меня захотите! Вы же вполне крепкий мужчина, отлично, хоть и в возрасте, выглядите. Я вам ещё и деток рожу.

ДОБРОРАДОВ. Спасибо, конечно, но вот это вот лишнее – про деток.

ИРИНА. Ну, как хотите. Но если надумаете…

Окончательно раздеться Доброрадов Ирине, как и Инге, не даёт. Но он откровенно любуется её телом – оно куда изящнее Ингиного и потому более волнующее.

ИРИНА. У вас платочек есть?

ДОБРОРАДОВ. А? Что? Зачем платочек?

ИРИНА (со смехом и явно свысока). У вас уже вон слюнки потекли.

Доброрадов решительным рывком головы стряхивает минутное наваждение.

ДОБРОРАДОВ. Однако вы умеете гипнотизировать…

ИРИНА. Нисколько. Да мне и незачем. Гипнотизируют да привораживают всякие страхолюдины, вроде Инги.