ДОБРОРАДОВ (глухо). Пожалуйста, оденьтесь.

ИРИНА. Без вопросов. (Начинает одеваться) Но теперь вы уже не забудете меня никогда. Так что, берёте на работу?

ДОБРОРАДОВ. Я должен подумать. И прежде всего, о себе: как бы не свихнуться на старости лет. Я позвоню, обязательно позвоню.

ИРИНА. Буду ждать. Чтобы скорее показать вам и всё остальное.

ДОБРОРАДОВ. Да уж…

ИРИНА (кричит в сторону двери). Ларька, давай, заходи – я уже всё, отстрелялась!

ДОБРОРАДОВ. Она что, здесь?

ИРИНА. Мы вместе поднялись, она на площадке в смартфоне залипает. (Вновь громко зовёт) Иллария!

Входит Иллария.

ИЛЛАРИЯ. Здесь я, что кричишь? (Доброрадову) Здравствуйте. Я куртку в прихожей повесила. Ничего?

ДОБРОРАДОВ. Хорошо даже. Не сопрут, не волнуйтесь. И проходите.

ИРИНА. Ну я пошла. Ларька, мы с Ингой ждём тебя там же, в «Бургер-кинге».

ИЛЛАРИЯ. Да можете не ждать – я тут рядом у родни заночую.

ИРИНА. Тогда до завтра. (Доброрадову многозначительно) А с вами – до связи!

Он неопределённо кивает.

ИЛЛАРИЯ. (Доброрадову) Куда мне?

ДОБРОРАДОВ. Да пока никуда. Прямо здесь раздевайтесь.

ИЛЛАРИЯ. Так я же разделась уже! Я вроде сказала, что повесила куртку в прихожей.

ДОБРОРАДОВ. Вы не так поняли. Совсем раздевайтесь. Догола.

ИЛЛАРИЯ (таращится на него). В смысле?

ДОБРОРАДОВ. Кофту, джинсы, лифчик, трусики. Ну и то, что я, возможно, пропустил, если на вас надето.

ИЛЛАРИЯ. Вы серьёзно?

ДОБРОРАДОВ. Ну да. Девочки так и делали.

ИЛЛАРИЯ. Это ваше условие? И иначе нельзя?

ДОБРОРАДОВ. Не то чтоб условие… Впрочем, да, условие. Пока без трусов вас не увижу – не найму.

ИЛЛАРИЯ. Значит, та, у которой что-то лучше окажется под трусами, и будет у вас работать?

ДОБРОРАДОВ. Можно сказать и так.

ИЛЛАРИЯ. А качество уборки там, тщательность, отношение к делу… Не хотите проверить?

ДОБРОРАДОВ. Я не сомневаюсь, что вы все трое одинаково аккуратны, старательны и чистоплотны.

ИЛЛАРИЯ (хмыкает). Если бы! У Ирки вечно в тумбочке раскардач, да и постель меняет редко. А уж дежурство по комнате у неё принимать – лучше повеситься. Такая замазурка!.. Инга, правда, аккуратистка, тут мне с ней трудно соперничать. Так что, правда раздеваться нужно или это вы так пошутили?

ДОБРОРАДОВ. Да нисколечко не шучу. Вот, сажусь в кресло и начинаю любоваться вашим стриптизом. Очень надеюсь, ваше тело окажется не хуже Ирочкиного.

ИЛЛАРИЯ. Знаете, я не ханжа. Не девушка уже порядочно времени. И у мужчины-гинеколога бывала. И мужчина-хирург вырезал мне аппендикс. Так что мужские глаза на моём теле бывали. Но они были там вынужденно, хотя может и с превышением необходимого уровня обозрения. А что бы так вот, чуть ли не шоу… Нет, я не стану перед вами раздеваться. Это же проституция какая-то, сами, что ли, не сознаёте?!

ДОБРОРАДОВ. Да ну, бросьте!

ИЛЛАРИЯ. Нет, в самом деле. Я же таким образом, выходит, продаюсь. И что с того, что лишь визуально, а не по полной – это уже детали. Нет, продавать своё тело – до такого я никогда не опущусь. Вы уж простите, но я пойду. Найду какую-нибудь другую работу. Или такую же, но где мне не предложат снимать трусы. Да, нам с моим Матвеем край как нужны деньги – но не такой же ценой. Нет-нет, простите. И до свидания!

ДОБРОРАДОВ. До свидания. Выход найдёте? Не забудьте захлопнуть за собой дверь.

Картина 5-я.

Снова комната в общежитии. На своих кроватях, кто сидит, кто лежит, Ирина и Инга, а в ногах постели Илларии примостился Матвей.

ИРИНА. Ты не ждал бы, Матюша: она сказала, у родных переночует – ей там близко совсем.

МАТВЕЙ. Чёрт, знал бы, так сразу поехал бы к ним…

ИНГА. Ты же говорил, тебя там вроде бы не очень-то привечают.