– Это кто там с тобой? Па-арень! Обалдеть! – Лара переходит почти на визг. Почесав за ухом, я случайно задеваю кнопку громкой связи, и высокий голос подруги сейчас слышен даже у входа в заведение. – Ничего себе! Ты на свидании! Подумать только! Я сплю наверно, Карина! Ты сидишь в кафе с каким-то парнем и строишь ему глазки? – пока Лара театрально вздыхает, мои щёки становятся краснее светильников бара «Вино от Маруси», а пальцы пытаются вывести зависший телефон из этого чертового режима. – Нет, ты не на свидании. Это твой очередной клиент потащил тебя на поздний ужин, выбирать половички в ванну своей бабушки. Моя Карина – фригидная кошёлка, она не ходит на свидания.

– Не говори ерунды! До завтра! Позвонишь мне, когда в гости соберёшься! – багровая от стыда шиплю я Ларе, быстро выключив телефон и затолкав его в карман шубы.

– Что, парень дома ждёт, места себе не находит от волнения? – подкалывает меня Рома, стараясь сдерживать в себе потуги смеха.

– Что, тебе завидно, что меня кто-то дома ждёт, а тебя нет? – поспешно отвечаю я, поняв, что сказала глупость.

– Почему же не ждёт? У меня большая дружная семья, и все ждут меня домой. Ну, так что, Карина, пойдёшь со мной виски пить? И передай своей подружке, что ты не фригидная, а очень даже горячая штучка.

Я бросаю на Рому полный ненависти взгляд – ну, подруга, ну спасибо тебе! Выставить меня в таком неприглядном свете – и перед кем? Рома выжидающе смотрит на меня с бесконечным любопытством: видимо, прикидывает, какие ещё я приведу аргументы, чтобы отказаться от сомнительной полуночной авантюры. И тут – неожиданно для нас обоих – я обреченно соглашаюсь:

– Ну, что ж, пошли, Рома. Покажешь мне, где ты живёшь.

Холодный воздух действует отрезвляюще. Колючие порывы ветра здорово бодрят голову, и кажется, что выпитый за вечер глинтвейн чудесным образом улетучился: я чувствую себя почти трезвой. На улице холоднее, чем было пару часов назад – ледяной ветер пронизывает до костей, и я неприятно жмусь от холода. Мы идём быстро, почти бегом, чтобы не замерзнуть окончательно. При этом мы торопливо курим и о чём-то говорим. Наш разговор – это настолько «о чём-то» и «ни о чём», что мне трудно уловить его суть. Обмен рядовыми репликами в перерывах между сигаретными затяжками. Живёт Рома и правда близко от бара – не в паре домов, как он говорил, но наша морозная прогулка длится не более пяти минут, после чего мы останавливается у жилого дома старого образца. С большой парадной дверью, величественными огромными окнами – такие дома строили в середине прошлого столетия. Я помню, что нам рассказывали о них на лекциях, но с историей архитектуры я не дружила, поэтому мои познания заканчиваются на этом факте.

Я молча курю, пряча то одну, то вторую руку в туго набитый карман шубы. Рома поправляет капюшон толстовки, торчащей из-под пуховика, выкидывает окурок и быстро закуривает новую сигарету.

– Вот мы и пришли, – судя по отвердевшему голосу, прогулка тоже положительно повлияла на его самочувствие. – Я покурю ещё, потому что дома с этим есть некоторые сложности.

– А что за сложности? – спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу от холода.

– Ну, я сейчас не курю дома, потому что сейчас у нас гостят родственники с детьми, а с лестниц меня гоняет сосед, которого бесит запах сигарет.

– Многим не нравится, когда курят на лестнице и оставляют после себя окурки, – замечаю я, чувствуя, как от морозного ветра начинает сводить скулы. – К счастью, у меня дома в этом плане полный порядок, так как есть персональный балкон с большим креслом и пепельницей. Но обычно я курю на кухне.