– Да ладно, не велика потеря. Я нравлюсь людям, так что не составит труда подружиться с кем-то другим. Другое дело, зачем вообще тогда устраивать этот театр с мнимыми друзьями? Знаешь, в чем всё веселье этого мира, Карина? Дело в том, что мир захлебнулся в лицемерии и жажде денег. Люди называют себя твоими друзьями и подругами, клянутся в верности, а по сути это всё меркантильная ложь. Взять хотя бы твоего Гольденберга. Надо думать, любила его бывшая жена, когда выходила за него замуж. Любила так, что жить без него не могла, – Рома делает театральный жест рукой как бы в подтверждении своих слов. – Нет, конечно! Её интересовали только его возможности и деньги. И всё. Она получила, что хотела, и исчезла как ежик в тумане, прихватив с собой пару пачек долларов на новый силикон.

– Ты не знаешь всех подробностей их личной жизни, возможно, были какие-то другие причины их развода, – осторожно говорю я. – А ты начитался сплетен из Интернета и поставил на Марка и его жену позорное клеймо.

– Ага. Я всё понял. Значит, тонкости их развода ты всё-таки знаешь. А может Гольденберг тебе не просто клиент, и ты с ним спишь уже давно? А ревнивая жена не пожелала делить его с кем-то и…

– Хватит нести ерунду, – грубо осекаю его я. – Знаешь, в чём твоя проблема? Ты выносишь вердикт о других людях, не располагая нужной информацией. Почему ты думаешь, что у меня с ним сексуальные отношения? Я просто сказала тебе, что он мой клиент, и я сейчас с ним работаю. Бесспорно, у него широкие финансовые возможности, и я могу хорошо заработать, но работа – это всё, что меня с ним связывает. Перестань фантазировать и вешать на людей ярлыки, которые далеки от реальности. И однозначно тебе стоит понизить градус в организме – того гляди, воспламенишься скоро. Возможно, тогда тебе станет легче жить самим с собой, и реальность престанет перед тобой в настоящих красках, без алкогольной завесы, – предостерегающе говорю я. В моём голосе появляются низкие ноты, что делает его похожим на шипение ядовитой змеи. Рома чуть-чуть приосанивается и выдерживает долгую паузу.

– Наш разговор становится всё более и более интересным, – задумчиво говорит он минутой позже, смотря на меня в упор. Взгляд у него тяжёлый и пристальный – я стараюсь не отводить глаз, чувствуя при этом странную неловкость, словно бы я наговорила чего-то лишнего. – Я бы с удовольствием продолжил его, но сквозь алкогольную завесу моей реальности очевидно, что мой стакан пуст. У меня дома стоит целая бутылка виски. Не составишь мне компанию выпить её?

– Что? – испуганно переспрашиваю я. Вот уж чего не хватало, так это идти в гости к этому ненормальному! – Нет! Не составлю! Даже не думай!

– Да брось, – спокойно отвечает Рома и неожиданно дарит мне улыбку, от которой исхудавшее бледное лицо мгновенно преображается. До нас доносится смех уходящей из бара компании парней и девушек, решивших продолжить этот отличный вечер в каком-нибудь клубе. Рома, невольно обративший на них внимание, молча провожает их взглядом, после чего продолжает более уверенным тоном: – Я живу тут рядом. Бар закрывается через час, и скоро нас отсюда попросят. Время уже к одиннадцати, а тебе наверно ехать чёрте куда. Где ты живёшь, кстати?

– Я живу на Войковской, и это не далеко отсюда. Если я не успею в подземку, в чем я сильно сомневаюсь, то вызову себе такси, – с недовольством говорю я, обидевшись на его «чёрте куда». Я давно заметила, что те, кто живут в центре, считают все станции метро после кольцевой какой-то дальней далью «у чёрта на куличиках». – Так что спасибо за приглашение, но я поеду домой. К себе домой.