– Особенно в день, когда есть погибшие…

Господин Регбист собирался сказать еще что-то, но как раз в этот момент они добрались до вершины холма. Тут же слева располагался двухэтажный многоквартирный дом с белыми стенами. Его заброшенность чувствовалась даже в темноте. Подъезда нет, перед домом бетонная лестница. В коридоре, ведущем вглубь здания, находится пять квартир. Лампы на потолке горят через одну.

Сара увидела, как Господин Регбист подмигнул ей с выражением «как-то здесь подозрительно». Она слегка кивнула в ответ. Квартиры в этом доме предназначены для людей, проживающих в одиночку, проблемным дом не числится, однако смена жильцов в нем идет интенсивно. Работать постовой полицейской еще не значит знать жильцов всех домов в своем районе. Не будет ничего странного, если выяснится, что Судзуки живет именно здесь.

Первый звонок – в ближайшую дверь на первом этаже. Домофона нет. Динь-дон… похоже на звук колокольчика. С той стороны двери послышался шум: кто-то двигался мелкими шагами.

– Извините! Добрый вечер! Мы из полицейского отделения Ногата, – произнесла Сара приглушенным голосом. Вообще-то хотелось бы сначала увидеть человека, а потом уже представляться. Но было опасение, что в это время суток дверь вообще могут не открыть.

– Что такое?

В щели приоткрытой двери показалось лицо молодого мужчины в очках и с нездоровой кожей. Одет он был в домашний спортивный костюм.

– Прошу прощения за визит в такое позднее время. Моя фамилия Кода, я из постовой будки Нумабукуро. Мы хотим вас кое о чем спросить.

Мужчина в очках с крайне недоверчивым видом выслушал полицейскую легенду.

– Вот этот человек… Ничего не припоминаете?

– Если припомню, я что-нибудь получу за это?

– Как?

– Денежная премия ведь полагается? Например, если найдешь потерянную вещь, потом можно получить вознаграждение от владельца, правильно?

Сара на секунду опешила, но тут же притворно прокашлялась и взяла себя в руки.

– Прошу извинить нас, но, думаю, мы не сможем отблагодарить вас таким образом.

– Даже благодарственной грамоты не будет?

– Не будет. Извините, пожалуйста.

– Ну вот… Неинтересно это.

Мужчина не производил впечатление несовершеннолетнего; как же можно быть до такой степени инфантильным? Сара решила больше не отвечать на реплики мужчины и вновь показала ему фотографию Судзуки.

– Посмотрите, пожалуйста. Вы не встречали этого человека? Неважно, когда – сегодня, вчера или на днях…

– Х-м-м…

Рассматривавший фотографию мужчина внезапно распахнул дверь. Его правая рука, ранее спрятанная за спиной, теперь оказалась прямо перед их глазами.

– Прекрати! – крикнул Господин Регбист, и одновременно с этим раздался щелчок – звук затвора камеры смартфона.

– Если не ошибаюсь, полицейских можно фотографировать во время несения службы? – Мужчина, не проявляя признаков робости, направил камеру на Господина Регбиста.

– Слушай, приятель, ты это прекрати!

– О, вот как вы, значит, разговариваете… В такой поздний час пришли к добропорядочному гражданину…

Господин Регбист проглотил свой возможный ответ. Девять из десяти, что это было бы грязное ругательство.

– Видите ли, – переведя дыхание, обратилась к мужчине Сара, – на снимок, который вы сейчас сделали, наверняка попала эта фотография, что действительно плохо. Извините, но нам придется по установленной процедуре надлежащим образом удалить эту фотографию.

– Запугиваете?

– Ни в коем случае. Просто такова полицейская процедура, она весьма утомительна и займет много времени.

Мужчина презрительно фыркнул, глядя на крайне озабоченное лицо Сары.

– Ладно, могу и удалить. – Он показал на смартфоне, что удалил фотографию.