Добыча облавы была мала. Были пойманы два военных дезертира, 5 лиц без документов и 2 криминальных элемента разыскиваемых милицией, – все они не смогли убежать по причине сильного опьянения.

Покончив с облавой, милиция занялась гражданскими делами, связанными с хищениями государственной и частной собственности, с мошенничеством и драками.

В ночь с 7-го на 8-е мая неизвестными злоумышленниками, через взлом замка, была ограблена мясная лавка «Хлебопродукта». Убытки оказались значительны. Кроме того, дежурный сторож получил серьёзное ранение в голову и в бесчувственном состоянии отправлен в городскую больницу. Случай по тем временам ординарный, но и на него барнаульская милиция отреагировала.

– Николай, пойди в горбольницу и поспрошай как следует сторожа. Может быть, вспомнит, кто на него нападал, – приказал начальник угро агенту Мордвинову. – Протокол составь и опиши всё как следует с его слов. Да не забудь дать подписать ему бумагу-то, которую составишь.

Взломщиков мясной лавки нашли быстро. Ими оказались два друга, – Булюлин Владимир и Матвеев Сергей, юноши тринадцати лет.

«В барнаульском Линтпо секретарём правления служит некто гражданин Черствых, который, будучи ещё и священнослужителем научился принимать различные приношения и в миру. В церкви берёт от народа всё без разбора и в цивильной жизни не отказывает себе в этом.

Состоя секретарём, производит отпуск бумаги для кондитерской мастерской на обёртку кондитерских изделий и в награду за это всегда требует, чтобы ему отпустили конфект. Если этого ему не делают, то он не даёт бумаги.

Губа не дура у Черствых! Видно сладкое для него большая слабость, тем более задарма. Администрации Линтпо надо прочистить в зубах Черствых застрявшие там конфекты, чтобы знал, микроб этакий, что от сладкого зубы портются», – писала в милицию гражданка Сиволапова Анна.

Находилось в производстве и заявление от красноармееца 63 Шуйского полка Филесова.

«В кооперативе 63 стрелкового Шуйского полка приказчиком служит некий Шевцов. Парень он не глупый, умело обделывает свои «тёплые делишки» и живёт себе припеваючи. Откуда-то у него появляются новые сапоги, галифе, новые рубашки и другое. Словно с неба падает!

Забежал я как-то в его комнату и вижу тёплую компанию. На столе тесный кружок бутылок, колбаса, сайки, сушки и прочее.

И только потом я узнал у товарища, служащего в кооперативе, что такого рода «штука» не редкость, – колбаса, белый хлеб и папиросы потребляются «счастливым кооператором» ежедневно.

Я невольно заинтересовался и спросил товарища: «Каков же оклад Шевелёва?».

– Десять миллионов, – был ответ товарища.

Яснее ясного откуда всё это берётся.

А товарищ к тому же ещё добавил:

– Ведь товар весь в его руках. Назначат цену в миллион, а он продаст за полтора. Вот и заработок

Не мешало бы милиции обратить внимание на этого «кооператора» и на его «заработок».

Петух-флюгер, спавший всю ночь, с восходом солнца вздрогнул, качнул своим пышным хвостом и вдруг резко под рывком ветра качнул всем своим петушиным телом, мельком взглянул направо и налево, и уставился своим клювом на зарю, как бы спрашивая её: «Кто ты такая и зачем разбудила меня?»

Потянуло влажной прохладой и вслед за зарёй с востока потянулись рыжие облака. К полному восходу солнца вся восточная часть неба покрылась раздобревшими, как после сытного завтрака кот, серыми с проседью облаками. Подталкивая друг друга, они наползали на город и вскоре нависли над головами людей, спешащих по каким-то своим маловажным, важным и особо важным делам.

Нависающие прямо над головой, – величественные и далёкие, а у горизонта – сжамканные, скукоженные, мрачные, скребущие в предсмертных судорогах серыми умирающими крыльями узкую полоску серой земли. С жалостью смотрят на своих далёких собратьев, плывущие в небесном просторе серые облака, в скорби набрасывают на себя чёрную вуаль, и сначала редко, потом густо, а затем уже струями начинают изливать из себя крупные слёзы, и этого им кажется мало для излияния своей печали, уже через минуту они широкими ливневыми стенами обрушились на город, как будто он виновник гибели тех далёких облаков, которые, умерев, растворились на западе.