Полицейский и парень, выбросивший окурок, столкнулись на улице Марсианские Воины и пошли друг за другом. Парень был почти голым, в джинсах и босой, а дежуривший полицейский, покинувший пост, как всегда, одет с иголочки, но с помятым лицом.

Ближе к ночи явился робот-мусорщик. На улицах его дразнили именем Джа-джа, потому что его железные челюсти иногда болтались, издавая странное чавканье. Наклонившись к каждому серому баку, стоящему в линию, насколько позволяла его конструкция, он выгреб содержимое с пакетами и, натянув новые, отъехал на колёсиках к последнему. Приоткрыв крышку, робот задел записку стальными пальцами, и та, оторвавшись от жвачки, взлетела в воздух и полетела по улицам. С неба упала звезда.

На мгновение люди, следующие к записке, остановились, но тут же резко побежали в одном направлении. Каблуки «девушки в платье бронзового цвета» вынесли её из подземки, и она присоединилась к бегущей маленькой толпе. Ветер успокоился, став ровнее, как правильное время, и записка замерла перед светящимися глазами собравшихся. Последовал громкий хлопок, и она всколыхнулась, как скатерть, и увеличилась в размерах, потом ещё раз, точно разворачиваясь, как карта.

Так повторилось много раз, потом ещё и ещё, и в конце концов из ветхого листочка с зелёной надписью записка выросла в огромный лист, окрашиваясь в зелёный насыщенный цвет. Зелёные конструкции стали плотнее, уже обретая на весу угадываемую форму, так что записка опустилась на землю самым настоящим кадиллаком, слегка ударив асфальт колёсами. Зеркала в полумраке отразили блеск фонарей и застывшие лица зачарованных людей. Пустой старенький кадиллак, упавший с небес на землю, показался бы странным явлением кому угодно, но на улице, кроме полицейского, проститутки, танцора, малыша и собаки, был только робот-мусорщик Джа-джа, а он даже не обернулся, только проклацал несколько раз ходячей челюстью.

Полицейский Билли поправил фуражку и первый забрался в кадиллак, после него со странной улыбкой в него залезла Злата, за ней – танцовщик Томас и малыш с любимом псом. Кадиллак завёлся, выдул из трубы газ с зелёным шлейфом полупрозрачных искр и с рёвом тронулся с места… Язык пса Крэйзи динамично зашевелился.

Как только машина исчезла за поворотом, на её место прибежал запыхавшийся человек с рыжеватыми волосами, блестящими под светом того самого фонаря. Из его израненной ладони сочилась зеленоватая жидкость, похожая на кровь. Мужчина разъярённо топнул ногой и, вынув из кармана новую жевательную пластинку, засунул в рот. Он точно знал, куда на этот раз отправился Кадиллак, и присел от безысходности на колени, причесав испачканными руками свои необычные волосы.

А ты помнишь, как это случилось с тобой? – спросила виолончель только начинающую ржаветь флейту, пока другие инструменты дремали.

Рассвет скользнул по корпусу намокшей и потемневшей от влаги виолончели, но она никак не могла шелохнуться. Сильно разволновавшись в ожидании ответа, она вдруг почувствовала, что вот-вот может что-то случиться, и одна из её струн неожиданно лопнула и отлетела в сторону, разбудив ещё несколько инструментов, находившихся на кладбище в ожидании неминуемой медленной смерти.

Подул резкий ветер, с такой яростной силой, что перевернул потрёпанную гармонь. Она раскрылась, застонав душераздирающим криком, и резко замолчала, перевалившись на другой бок. Все снова принялись вспоминать ту злополучную ночь…

Вокруг них покружились первые осенние листья, которые обещали спрятать их от надвигающихся холодов, но, упорхнув, оставили заброшенную поляну в шёпоте нескончаемых звуков.