– Для начала разверни, – сказал Павел.

– Может его на стол положить? – предложил Эдди.

– Да! – оживился Виктор Ильич. – Импровизируем.

Виктор Ильич на вытянутых руках поднёс кристалл к столу. Эдди подкатил кресло. Виктор Ильич сел и положил кристалл на бумагу.

– Ничего не чувствую.

Павел услышал в голове крёстного нотки разочарования и отчаяния.

– Может свет выключить? – сказал он.

Эдди метнулся к выключателю.

В темноте изумрудный свет окутал голову бывшего смотрителя.

24

– Нам нужно найти дом, – сказал Виктор Ильич, едва вырвавшись из излучения кристалла.

– Дом?

– Какой ещё дом?!

Виктор Ильич посмотрел на своих спутников, похожих на фосфоресцирующих призраков в комнате страха.

– Вопрос на миллион, – ответил Виктор Ильич. – Я знаю только, что через одну из дверей этого дома мы сможем попасть в мир Юры.

– Дверь в параллельный мир?! – Павел спросил так, что Виктор Ильич чуть ли не явно услышал: «Ты нас разыгрываешь, крестный?!»

– Включите свет, – попросил Виктор Ильич.

Эдди включил. Свечение кристалла исчезло. Равно как и фосфорное сияние «призраков».

– Хотел бы я, чтобы это был розыгрыш, – сказал Виктор Ильич, решив, что правильнее ответить на невысказанный вопрос крестника, чем на… высказанный. – Тогда не было бы этой новой чёртовой загадки в этом огромном чёртовом ребусе!

– Ты сейчас про дом или про этого парня, Юру? – спросил Павел. – Просто мне, как бы, не понятно, зачем нам чел из параллельного мира.

– Мне тоже не понятно, – ответил Виктор Ильич. – Кристалл даёт подсказки. Хлебные крошки, как элемент навигации. Потенциал кристалла нам – надеюсь, что пока – не известен, но осечек он ещё не давал. Если он что-то показывает, то расценивать это нужно, как подсказку или подтверждение догадки, или…

– Всё равно не понимаю, – покачал головой Павел. – Откуда у вас такая уверенность?

– Потому что артефакт ещё ни разу не подвёл, – вставил Эдди, уставший слушать словесный пинг-понг. – Вот подведёт, тогда и будем думать. А сейчас меня больше интересует, где же искать нам этот чёртовый дом?

– И причём тут чёртовые шуты Таро? – будто невпопад спросил Павел.

Мужчины переглянулись и засмеялись, сбрасывая напряжение.

Музей Александра Клинова они покидали в состоянии подавленности. Пусть не полной – смех помог не пасть совсем в уныние – но подавленности. Будто их обманули: ждали стриптиз, а получили чопорное чаепитие. По крайней мере, Павлу казалось так. Они летели назад, совершенно не понимая, что делать, где искать и зачем. Но хуже всего то, что они (даже Глебов) не представляли сути того, с чем или с кем столкнулись. Нечто абстрактное, убивающее время от времени людей в определённой местности. Легче списать на несчастные случаи и нелепые совпадения, чем видеть во всём руку зла. Смерть, она ведь повсюду, и если в одной местности её больше, чем в другой, это не значит, что она неспроста. Трудно верить в то, что не видимо, не осязаемо, не понято. Как в Бога – для большинства людей Он просто некая идеализированная личность, которую ставят в пример для поддержания видимости моральных устоев. Но чтобы в Него поверить, а более того – уверовать, должно случиться что-то грандиозное, и неважно масштабное это что-то или сугубо личное. Павел всё больше убеждался, что «ловля на живца» в их случае вполне приемлемая штука, надо лишь грамотно расставить силки. Может, на самом-то деле не так страшен этот Бес, как они его себе малюют. И если они будут иметь хоть малейшее представление, с чем столкнулись, то появится зацепка как с ним бороться? Павел обдумал и согласился с собой. «Осталось убедить крёстного, – подумал он. – А Эдди никуда не денется, согласится как миленький». Подумал и отвернулся, наконец, от иллюминатора, поняв, что его уже изрядно раздражает собственная физиономия, отражающаяся в стекле, во лбу которой горит зелёный навигационный огонёк консоли крыла самолёта, напоминающий чёртов кристалл.