Виктор Ильич вернулся в благодушном расположении духа. Марина Добранская ожиданий не обманула.

– Пора в аэропорт, – сказал Эдди, глянув на часы. – А то опоздаем на регистрацию.

У музея имени погибшего писателя Александра Клинова они предстали к самому его закрытию.

– Давненько я здесь не был, – сказал Виктор Ильич, оглядывая музей. Он оставил пост смотрителя через месяц, как поставил последнюю точку в последнем романе Кошмарного Принца «Сони едут до конечной». Просто больше не мог выносить этого места, этой обстановки, этого проклятого стола. Но вот он снова здесь. Кто бы мог подумать! Слава Богу, что на этот раз не один. Вряд ли у него хватило духу явиться сюда в одиночку. Он посмотрел на своих спутников.

– Ну что, заходим?

– Нет, сейчас с дверной ручкой поздороваемся и в обратный путь, – съязвил Павел.

– Образчик сатиры, блин, – среагировал Эдди и нажал кнопку домофона на воротах.

Загудел электрический привод. Ворота разъехались в стороны.

– О как! – хмыкнул Виктор Ильич.

– Жизнь не стоит на месте, – подмигнул Павел и вошёл на территорию музея.

– Здравствуйте! Меня зовут Алексей Геннадьевич, – приветствовал гостей новый смотритель, мужчина лет сорока с глубокими залысинами и мясистым носом. За последние годы, как слышал Виктор Ильич, их сменилось уже три. Этот – четвёртый. И, вроде, уже и не смотритель, а комендант. – Надежда Олеговна предупредила меня о вашем приезде. Проходите!

Один за другим они представились, пожимая руку коменданту, и прошли внутрь.

Да, всё-таки музей – штука с феноменом константности. Не меняется ни-че-го. (Если не брать в расчёт ворота с электроприводом, да и те за стенами). Будто и не прошло несколько лет. Странное чувство. Виктор Ильич подошёл к винтовой лестнице, но подавил в себе желание сразу же подняться, чтобы ступить на скрипучую доску. Он оглянулся. Павел крутил вокруг головой, разглядывая помещение (насколько бывший смотритель знал, парень был здесь всего раз в один из последних дней Виктора Ильича в качестве действующего смотрителя музея). Глебов же прилип носом к стеклу с экспонатами. Алексей Геннадьевич смотрел на них снисходительно, Виктора Ильича кольнула шпилька ревности – когда-то он и сам так смотрел на посетителей: взгляд хозяина, привечающего гостей.

– Я думаю, нам стоит подняться, – сказал он чуть громче, чем стоило.

Все отвлеклись от своих занятий и разом посмотрели на него. Виктор Ильич виновато пожал плечами:

– Смеркается.

– Правда, я не совсем понял цель вашего визита, – сказал комендант, когда они вошли в кабинет-студию Кошмарного Принца Александра Клинова.

– По правде сказать, нам, Алексей Геннадьевич, не совсем хотелось загружать вас лишней информацией, – натянуто улыбнулся Виктор Ильич.

– Это конфиденциальное дело, касающееся меня и моего отца, – вставил Павел. – И нам бы…

– Можете не продолжать, господа! – поднял руку комендант. – Прошу прощения за бестактность. Удаляюсь. Если что – я внизу.

– Большое спасибо, Алексей Геннадьевич, – сказал Виктор Ильич.

– Это и есть тот стол? – спросил Эдди, едва за комендантом закрылась дверь.

– Это он, – подтвердил Виктор Ильич, разглядывая бузиновый стол, прежде столько наводящий на него жути. Теперь он таким жутким не казался. Скорее напротив – старый замызганный, истёрто-невзрачный предмет мебели, место коему, по большому счёту, на свалке, а не… Хотя музей та же свалка старых вещей. Стоит себе и стоит. Вот только зародилось в душе Виктора Ильича сомнение в том, что старый стол поможет им. Исчерпалась в нём энергия. Ещё тогда исчерпалась.

Но попробовать стоило. Зря что ли прилетели?