– Через неделю, – ответил Рейн, почувствовав, как это скоро. – Что ты будешь делать? – спросил он, сев на незаправленную кровать. – Потом? Когда всё закончится.

– Опять ты за своё. – Она перебралась к нему на колени. Обволакивающее тепло её тела ударило ему в голову. Член затвердел и упёрся в ширинку. – Договорились же, покавсё не закончится, эту тему не поднимаем.

Так и было. Но, вопреки логике, ни о чём другом он думать не мог, и с каждым днём становилось только тяжелее. Расстаться казалось так же страшно, как и остаться вместе, но на таком расстоянии, когда она обнимала его спину ногами, а её лицо склонялось над ним, расставание начинало выглядеть для него невозможным.

– В моём случае молчание не знак согласия, – сказал он, опуская руки ей на талию и наслаждаясь тем, как её чувственный взгляд затягивает его всё сильнее.

– С тобой невозможно ни о чём договариваться, – с улыбкой ответила она и поцеловала, лишив возможности возразить.

В такие моменты он переставал думать, забывал о ярости и страхе. Внутри горело только одно чувство, и чем сильнее оно становилось, тем дальше ощущался его предел.

– Я два года копила на учёбу, – слегка отстранившись, продолжила Яра, а он стал глубоко хватать носом воздух, вспоминая, каким же был его вопрос. – Хотела в следующем году поступать в Архитектурный, но теперь… – Её голос воодушевился. – Чарархитектура, расследования магических преступлений, контроль сознания – глаза разбегаются, сколько всего. – Её взгляд прошёлся по комнате, словно собственные слова нарисовали ей будущее, которое она прямо сейчас видела перед собой, а потом этот взгляд вернулся к Рейну. – А ты?

– Ну, может, контроль сознания.

Она оценивающе поджала губы:

– Это твоё. Фертон?

– Сомневаюсь, что туда берут бывших заключённых. Скорее всё же Асура.

Ответное молчание затянулось. Яра никак не отреагировала на его слова, что наверняка и было реакцией – говорить должен он.

– В императорском дворце Улья в Асуре самая большая магическая библиотека в мире, – начал Рейн, а его пальцы исследовали знакомые изгибы на талии Яры. – Там около миллиона томов. Они все на языке оригинала, но большая их часть переведена и на другие языки так, что можно читать одну и ту же книгу в любом из доступных переводов. Как тебе такое? – Она прижалась к нему, но взгляд остался на том же выжидающем расстоянии. Молчит. Его ладони проскользили вниз по её бедрам. – Хочешь поехать со мной в Асуру? – спросил он и…

…открыл глаза.

За окном разом зажглись фонари, и чёрные тени в комнате исчезли. Теперь стены окрашивала глубокая синева, а тяжёлых штор коснулись красные огни вывесок. Рейн прищурился и различил засиявшие крупицы пыли в цветовом потоке. Их осветил патрульный дрон, с шумом пролетевший этажом выше. Глаза быстро учатся видеть в темноте то, чего нет. Искривлять линии. Создавать воображаемую перспективу синего горизонта бескрайней пустоты, в котором свет фар рисует звёзды из комнатной пыли и они сияют как настоящие.

Шум двигателя дрона пересёк границу уличного галдежа и растворился, а Рейн тряхнул головой, возвращаясь из мира видений.

За несколько мучительных месяцев тоска в груди крепко настоялась на неопределённости. Вместе с ней росла и ярость. Вечерами, оставаясь один, он всё чаще огревал себя хорошей порцией контроля сознания, проваливаясь в цветовой космос. Каждый день тоска и ярость вместе с ним вставали на ноги, но утром хватало сил не обращать на них внимания, а ещё на это не было времени.

В памяти Асура оставила яркий смазанный след из дней и мест, названий которых он не различал, из странных обычаев и анисового запаха курительных свечей в маленьких кумирнях для богов. Со своими чудными идолами они местились везде и всюду, где только оставался свободный угол. Жаре нужно было ещё меньше. Она, удушающая, липкая, стояла на каждом шагу. Вместе с ней везде звучали голоса, одновременно одинаково, но если вслушаться, то по-разному: китайцы, японцы, корейцы, а потом вдруг индусы, немцы, русские. Все здесь поглощали сладкие супы и бесконечную лапшу, следуя сотне-другой строгих правил использования палочек во время еды и чавкая в душных забегаловках так звучно, как только получалось. Конечно, тут были и места, о которых писали в рекламных проспектах, где Асура – диковинная шкатулка из яшмы с величественными императорскими дворцами и сказочными водными садами. Там она хранила в себе древние тайны и мудрость Востока. Но для Рейна первая столица магии стала бурлящим котлом, вонявшим едким запахом уличной еды, сдобренной специями, и выглядевшим так же несъедобно, как столетние яйца.