Где-то в хвосте самолёта молодой парень в футболке с логотипом рок-группы смотрел в потолок и тихо бормотал:

– Охренеть… Я теперь верю в судьбу.

А потом дверь в кабину открылась.

Толпа молчала. Никто не двигался. Никто не говорил.

Все просто смотрели на самолёт.

Огромный, неподвижный Боинг-767, который как-то, каким-то образом, без топлива, без тяги, просто из воздуха спустился на землю прямо среди гонки, скользил по трассе, разбрасывая искры, едва не снёс несколько машин и… и теперь просто стоял, словно это было самое обычное место для парковки.

Тед Ларсон, организатор гонки, который ещё минуту назад орал в мегафон, смотрел на происходящее так, словно его мозг отказался воспринимать реальность.

– Это… Это что… Это что, блядь, только что было?

Джек Хансен, механик и бывший пилот, моргнул.

– Это была… посадка.

– Посадка?! – взревел Тед, махнул руками в сторону самолёта. – Это была не посадка! Это было… это было…

Он замолчал, потому что не мог подобрать слова.

– Это было чудо, – тихо сказал Джек.

Тед обернулся к нему.

– Это было ОХРЕНЕТЬ КАКОЕ ЧУДО.

И тут толпа взорвалась.

Крики, аплодисменты, шок, мат, смех – всё смешалось в один неописуемый хаос. Люди обнимались, снимали на камеры, тыкали пальцами в самолёт, смотрели друг на друга, спрашивая: «Ты это видел? Это вообще возможно?»

И среди всего этого безумия, посреди самой невероятной аварийной посадки в истории, двое пилотов просто стояли перед выходом из самолёта, смотрели друг на друга, и наконец, Маккалл вздохнул, потер лицо и сказал:

– Ну, а теперь давай-ка попробуем объяснить это начальству.

Пирсон рассмеялся.

– Думаешь, они поверят?

Маккалл усмехнулся.

– Даже если увидят – нет.

Маккалл знал, что ему придётся выйти. Он тянул время, пытался перевести дыхание, пытался успокоить пульс, но истина была простой – за этой дверью его ждали шестьдесят человек, каждый из которых только что пережил самый пугающий момент в своей жизни.

Он взглянул на Пирсона.

Тот выглядел так, словно его только что размазали по взлётной полосе, затем собрали обратно и предложили немедленно лететь ещё один рейс.

– Готов? – спросил Маккалл.

– Не-а, – выдавил Пирсон, мотнул головой. – Но если мы не выйдем, они нас сами оттуда вытащат.

– Хороший аргумент.

Маккалл протянул руку, взялся за ручку двери, глубоко вдохнул и резко дёрнул вниз.

Она отворилась.

Первая вещь, которую он увидел – глаза пассажиров.

Расширенные. Красные от слёз. Полные шока, ужаса, неверия.

А потом началось.

– Капитан! – закричал кто-то из первого ряда. – Это… это…

– Как вы вообще это сделали?! – перебил его другой голос.

– Мы должны были разбиться!

– Вы… Это было… Это было потрясающе!

– Я хочу вас обнять!

– Я хочу вас ударить!

– Можно и то, и другое?!

Маккалл вскинул руки, поднимая ладони вверх, пытаясь успокоить толпу, но, черт возьми, как ты успокоишь людей, которые только что пережили чудо?

– Леди и джентльмены, – начал он, стараясь держать голос ровным, – если у вас есть вопросы, я обещаю, что мы ответим на все. Но сначала… давайте покинем самолёт.

Толпа на секунду замерла.

А потом раздался одинокий голос где-то сзади:

– Это, блядь, лучшая идея за сегодняшний день!

09:38 – Гимли. Пассажиры выходят из Боинга.

Лестница была выдвинута, двери открыты.

Первый пассажир, мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме, ступил на металлическую поверхность, спустился вниз и замер, оказавшись на твёрдой земле.

Он закрыл глаза.

Опустился на колени.

И просто поцеловал асфальт.

Остальные последовали его примеру – кто-то шёл медленно, кто-то бежал, кто-то поднимал руки к небу, кто-то просто стоял, не веря в происходящее.